Kate Bush «Aerial» (EMI, 2005)
Когда ничего принципиально нового в музыкальном мире не происходит, это плохо. Жевать резину противно. Но когда что-то вдруг начинает происходить, то на тебя обрушивается сразу много десятков новых коллективов, названий которых ты никогда не слышал. Они вызывают омерзение уже одним своим количеством. Тоже не слава богу.
Лучше всего, когда что-то новое и интригующее выпускают хорошо известные музыканты. Эта ситуация кажется почему-то куда более симпатичной и понятной. Слушать новые альбомы Depeche Mode или Мадонны у меня сил нет, а вот новый альбом Кейт Буш показался не таким заведомо безнадёжным.
В нём есть определённый шарм, особенно когда песни начинают свинговать, а певица петь, открывая рот. В целом же музыка пребывает в нирване студийной благодати. Всё сыграно на живых инструментах живыми людьми, но звук идёт как из-за стены: нейтрально, неизменно и безжизненно. Расчёт явно делается на ангельский саунд и ангельское пение. Правда приводит это не к ощущению райского простора и свободы, нет, перед мысленным взором встают обтекаемые формы современного автомобиля.
Песни, которые изображают из себя что-то средневеково-фольклорное или романтически-классическое, воспринимаются как безвольное издевательство, более живые и удачные хочется назвать ньювейв-эмбиентом.
Невозможно отделаться от мысли, что если бы Кейт Буш свой ньювейв-эмбиент-фолк сделала более живым, перекошенным и «психоделическим», то получилась бы настоящая сенсация. Типа той, когда U2 и Дэвид Боуи открыли для себя семплерную грувоносную музыку. А Металлика так и не открыла, хотя такой шанс, по слухам, был. А теперь всё вернулось на круги своя. Потому, может, и для Кейт Буш не имеет большого значения, что она не воспользовалась шансом присмотреться повнимательнее к No Neck Blues Band или Jacki-o Motherfucker.
Когда ничего принципиально нового в музыкальном мире не происходит, это плохо. Жевать резину противно. Но когда что-то вдруг начинает происходить, то на тебя обрушивается сразу много десятков новых коллективов, названий которых ты никогда не слышал. Они вызывают омерзение уже одним своим количеством. Тоже не слава богу.
Лучше всего, когда что-то новое и интригующее выпускают хорошо известные музыканты. Эта ситуация кажется почему-то куда более симпатичной и понятной. Слушать новые альбомы Depeche Mode или Мадонны у меня сил нет, а вот новый альбом Кейт Буш показался не таким заведомо безнадёжным.
В нём есть определённый шарм, особенно когда песни начинают свинговать, а певица петь, открывая рот. В целом же музыка пребывает в нирване студийной благодати. Всё сыграно на живых инструментах живыми людьми, но звук идёт как из-за стены: нейтрально, неизменно и безжизненно. Расчёт явно делается на ангельский саунд и ангельское пение. Правда приводит это не к ощущению райского простора и свободы, нет, перед мысленным взором встают обтекаемые формы современного автомобиля.
Песни, которые изображают из себя что-то средневеково-фольклорное или романтически-классическое, воспринимаются как безвольное издевательство, более живые и удачные хочется назвать ньювейв-эмбиентом.
Невозможно отделаться от мысли, что если бы Кейт Буш свой ньювейв-эмбиент-фолк сделала более живым, перекошенным и «психоделическим», то получилась бы настоящая сенсация. Типа той, когда U2 и Дэвид Боуи открыли для себя семплерную грувоносную музыку. А Металлика так и не открыла, хотя такой шанс, по слухам, был. А теперь всё вернулось на круги своя. Потому, может, и для Кейт Буш не имеет большого значения, что она не воспользовалась шансом присмотреться повнимательнее к No Neck Blues Band или Jacki-o Motherfucker.
Kammerflimmer Kollektief «Absencen» (Staubgold, 2005)
Я вовсе не хочу сказать, что сегодня все музыканты, которые не хотят мириться с застоем в своей голове, должны делать психофолк или брать в каком-то отношении с него пример. Ни в коем случае.
Скорее, я хочу сказать, что появляющаяся новая музыка по новому освещает и всю остальную, уже давно выросшую музыку. За давно выросшей музыкой вдруг появляется новый фон, новый театральный задник, и многое из того, что раньше казалось свободным и естественным, вдруг начинает казаться вымученным и недодуманным. Новый фон – это вовсе не конкретная музыка каких-то новаторских групп. Фон образуется сам собой, выстраивается в нашем восприятии. И новаторские группы сами вполне могут в новой ситуации проигрывать, если вдруг слушатель начинает чувствовать, что в новом методе, в новом подходе, в новом саунде потенциально скрывается куда больше, чем то, на что осмеливается группа.
Казалось бы, у немецкого оркестра Kammerflimmer Kollektief были все шансы стать остросовременным – тут и джазоватость, даже фри-джазоватость, тут и минимализм, тут и семплерно-секвенсорное прошлое. Тем не менее, Kammerflimmer Kollektief звучит архивно, музыка состоит сплошь из пережитков старины, как джаз начала 80х годов.
Почему же? Дело, как кажется, в том, что в Kammerflimmer-коллективе отдельные инструменты чересчур предоставлены себе, саксофонисты выдувают моментально узнаваемые стереотипные джазовые соло, контрабасист играет красивый покачивающийся бас – но зачем он здесь, не понятно, ударные тоже не вплетены в музыкальную ткань, но несут её на себе. Очень редко – буквально на полминуты на целом альбоме - возникает ощущение причудливого потока, а в основном это консервативный эмбиент-джаз для магазина экологически чистых продуктов.
Я вовсе не хочу сказать, что сегодня все музыканты, которые не хотят мириться с застоем в своей голове, должны делать психофолк или брать в каком-то отношении с него пример. Ни в коем случае.
Скорее, я хочу сказать, что появляющаяся новая музыка по новому освещает и всю остальную, уже давно выросшую музыку. За давно выросшей музыкой вдруг появляется новый фон, новый театральный задник, и многое из того, что раньше казалось свободным и естественным, вдруг начинает казаться вымученным и недодуманным. Новый фон – это вовсе не конкретная музыка каких-то новаторских групп. Фон образуется сам собой, выстраивается в нашем восприятии. И новаторские группы сами вполне могут в новой ситуации проигрывать, если вдруг слушатель начинает чувствовать, что в новом методе, в новом подходе, в новом саунде потенциально скрывается куда больше, чем то, на что осмеливается группа.
Казалось бы, у немецкого оркестра Kammerflimmer Kollektief были все шансы стать остросовременным – тут и джазоватость, даже фри-джазоватость, тут и минимализм, тут и семплерно-секвенсорное прошлое. Тем не менее, Kammerflimmer Kollektief звучит архивно, музыка состоит сплошь из пережитков старины, как джаз начала 80х годов.
Почему же? Дело, как кажется, в том, что в Kammerflimmer-коллективе отдельные инструменты чересчур предоставлены себе, саксофонисты выдувают моментально узнаваемые стереотипные джазовые соло, контрабасист играет красивый покачивающийся бас – но зачем он здесь, не понятно, ударные тоже не вплетены в музыкальную ткань, но несут её на себе. Очень редко – буквально на полминуты на целом альбоме - возникает ощущение причудливого потока, а в основном это консервативный эмбиент-джаз для магазина экологически чистых продуктов.
The Books «Lost & Safe» (Tomlab, 2005)
The Books – это два невероятно изощрённых мультиинструменталиста и мастера звукозаписи. Мастера компьютерного коллажирования они тоже. А ещё они мастера композиции, аранжировки и радиотеатра.
Очень не хочется ругать музыку The Books – в ней много «находок», она грациозна и изобретательна, она разнообразна, но деталями не перегружена. Тем не менее, трудно избавиться от ощущения, что акустический сонграйтерский крайне задумчивый и атмосферный поп, не очень ложится на самоуверенно кликающее, цокающее и ломающееся окружение. Это две независимые, разнородные и друг в друге не нуждающиеся музыки. Песенные пассажи однообразны и лишены всякого драматизма, как будто поёт заторможенный аутист, которому от жизни остались две недалеко друг от друга расположенные ноты.
The Books – это два невероятно изощрённых мультиинструменталиста и мастера звукозаписи. Мастера компьютерного коллажирования они тоже. А ещё они мастера композиции, аранжировки и радиотеатра.
Очень не хочется ругать музыку The Books – в ней много «находок», она грациозна и изобретательна, она разнообразна, но деталями не перегружена. Тем не менее, трудно избавиться от ощущения, что акустический сонграйтерский крайне задумчивый и атмосферный поп, не очень ложится на самоуверенно кликающее, цокающее и ломающееся окружение. Это две независимые, разнородные и друг в друге не нуждающиеся музыки. Песенные пассажи однообразны и лишены всякого драматизма, как будто поёт заторможенный аутист, которому от жизни остались две недалеко друг от друга расположенные ноты.
Michel Waisvisz «in tune» (Sonig, 2005)
В чём состоит смысл их усилий The Books? Как мне кажется, в том, чтобы сделать музыку, которая переживёт наше время, которая будет сиять и через много лет. И песни Кейт Буш записаны с мыслью о вечности. Строгость, продуманность, вытюканность, обтекаемость, ничего лишнего, легкомысленного, отвлекающего от главного или, тем более, дурацкого. Ничего дурацкого и несерьёзного в вечности быть не может. Казалось бы.
Sonig выпустил с моей точки зрения сенсационный альбом с записями Мишеля Вайсвица. 6 из 9 композиций записаны в 1977. Несмотря на всю их кажущуюся смехотворность, они прекрасно и вполне современно звучат. Точнее, они звучат ещё лучше, чем современно, мало современной электронной музыки, которая обладала бы сравнимыми достоинствами.
Мишель Вайсвиц – пионер и ветеран электронной музыки, он занялся ею ещё в 60х. В конце 70х он прекратил выпускать записи, сконцентрировавшись исключительно на живых выступлениях. Он всю жизнь мастерит свои музыкальные инструменты, некоторые из которых похожи на детские игрушки, а другие – на запчасти для киборга. Он сконструировал металлическую рукавицу: двигая пальцами можно по-разному влиять на процесс генерации звука. Использует он и синтезатор, и много компьютерных программ. Вайсвиц живёт в Амстердаме и возглавляет там студию Электроинструментальной музыки. Он мэтр, он выступал с огромным количеством разных музыкантов, среди которых Лори Андерсон или саксофонист Стив Лейси. Написал он и сочинение по заказу симфонического оркестра Сан-Франциско.
Его электронная музыка звучит игриво и абсурдно. Она гудит, дёргается и шумит. Иногда кажется, что звучит один трёхголосый духовой инструмент, странно меняющий свой тембр: то он воет как водопроводная труба, то вдруг начинает свистеть как резиновая утка, которую тискают и завязывают узлом крепкие руки. Иногда идёт нойз или много раз повторяется какой-то пассаж.
Что же такого замечательного и даже уникального в этой музыке? А то, что она несмотря на свою очевидную электронность проблемами саунда вовсе не озабочена. Мелодиями и ритмами она не озабочена тоже.
А чем же? Пластикой, музыкальной формой, перетеканием форм в друга, их контрастами, их развитием. Это импровизационная музыка? Похоже на то. Но одновременно чувствуется, что её сделал композитор с жёстким представлением о форме, о пропорциях и о структуре целого. И что очень приятно – композитор, не имеющий отношения к минимализму.
В чём состоит смысл их усилий The Books? Как мне кажется, в том, чтобы сделать музыку, которая переживёт наше время, которая будет сиять и через много лет. И песни Кейт Буш записаны с мыслью о вечности. Строгость, продуманность, вытюканность, обтекаемость, ничего лишнего, легкомысленного, отвлекающего от главного или, тем более, дурацкого. Ничего дурацкого и несерьёзного в вечности быть не может. Казалось бы.
Sonig выпустил с моей точки зрения сенсационный альбом с записями Мишеля Вайсвица. 6 из 9 композиций записаны в 1977. Несмотря на всю их кажущуюся смехотворность, они прекрасно и вполне современно звучат. Точнее, они звучат ещё лучше, чем современно, мало современной электронной музыки, которая обладала бы сравнимыми достоинствами.
Мишель Вайсвиц – пионер и ветеран электронной музыки, он занялся ею ещё в 60х. В конце 70х он прекратил выпускать записи, сконцентрировавшись исключительно на живых выступлениях. Он всю жизнь мастерит свои музыкальные инструменты, некоторые из которых похожи на детские игрушки, а другие – на запчасти для киборга. Он сконструировал металлическую рукавицу: двигая пальцами можно по-разному влиять на процесс генерации звука. Использует он и синтезатор, и много компьютерных программ. Вайсвиц живёт в Амстердаме и возглавляет там студию Электроинструментальной музыки. Он мэтр, он выступал с огромным количеством разных музыкантов, среди которых Лори Андерсон или саксофонист Стив Лейси. Написал он и сочинение по заказу симфонического оркестра Сан-Франциско.
Его электронная музыка звучит игриво и абсурдно. Она гудит, дёргается и шумит. Иногда кажется, что звучит один трёхголосый духовой инструмент, странно меняющий свой тембр: то он воет как водопроводная труба, то вдруг начинает свистеть как резиновая утка, которую тискают и завязывают узлом крепкие руки. Иногда идёт нойз или много раз повторяется какой-то пассаж.
Что же такого замечательного и даже уникального в этой музыке? А то, что она несмотря на свою очевидную электронность проблемами саунда вовсе не озабочена. Мелодиями и ритмами она не озабочена тоже.
А чем же? Пластикой, музыкальной формой, перетеканием форм в друга, их контрастами, их развитием. Это импровизационная музыка? Похоже на то. Но одновременно чувствуется, что её сделал композитор с жёстким представлением о форме, о пропорциях и о структуре целого. И что очень приятно – композитор, не имеющий отношения к минимализму.
World's End Girlfriend «The Lie Lay Land»( noble, 2005)
Нечто чудовищное, непонятное и японское.
Инструментов понамешано тут много, целый оркестр, но похоже, что это всё собрано в компьютере, музыка звучит слегка придушенно. О компьютерном происхождении говорит и то, что музыка идёт мерными петлями, долго и монотонно всхлипывая. Иногда врубаются барабаны и струнный оркестр, тогда грусть-тоска разрастается до размеров цунами. Несколько раз оживление, не теряя своего трагизма и мелодизма, уплотняется прямо до быстрого металла. Потом всё опять успокаивается. В следующей песне опять начинается оркестровая пастораль и кручение на одном месте. Насколько я припоминаю, примерно в таком духе звучали Godspeed! You Black Emperor.
World's End Girlfriend лишь изображают трагическую музыку, в которой звучат эхо разных музык и воспоминаний детства. Есть во всём этом неубедительное киношно-готическое занудство.
Нечто чудовищное, непонятное и японское.
Инструментов понамешано тут много, целый оркестр, но похоже, что это всё собрано в компьютере, музыка звучит слегка придушенно. О компьютерном происхождении говорит и то, что музыка идёт мерными петлями, долго и монотонно всхлипывая. Иногда врубаются барабаны и струнный оркестр, тогда грусть-тоска разрастается до размеров цунами. Несколько раз оживление, не теряя своего трагизма и мелодизма, уплотняется прямо до быстрого металла. Потом всё опять успокаивается. В следующей песне опять начинается оркестровая пастораль и кручение на одном месте. Насколько я припоминаю, примерно в таком духе звучали Godspeed! You Black Emperor.
World's End Girlfriend лишь изображают трагическую музыку, в которой звучат эхо разных музык и воспоминаний детства. Есть во всём этом неубедительное киношно-готическое занудство.
январь 2006