Wir Sind Helden «Von Hier An Blind» (Labels/EMI, 2005)
Берлинская группа Wir Sind Helden с альбомом «Von Hier An Blind», то есть «Начиная с этого момента придётся двигаться вслепую».
Wir Sind Helden — удивительный коллектив. Даже феноменальный. Он появился ниоткуда, и стал, как утверждают, самым главным новым музыкальным явлением Германии, голосом молодого поколения. Шум вокруг группы — просто невероятный.
Музыканты — сами в некотором шоке — рассказывают, что они получили электронное письмо от человека, который похоронил свою жену в майке группы, а их дети круглосуточно поют песни Wir Sind Helden.
И потому считать, что мы имеем дело только с рекламной волной, которую гонит концерн EMI, не совсем справедливо, дебютный компакт-диск коллектива купило полмиллиона человек, концерты неизменно распродаются, то есть её музыка находит определённый отклик в сердцах и умах... вопрос только: в чьих сердцах и в чьих умах?
Дело в том, что голос молодого поколения, который слышится в песнях Wir Sind Helden, очень неяркий, он говорит банальные правильности, он никому не хочет делать больно.
И музыка — точно такая же: нейтральный поп, лишённый стиля и фантазии, я уже не говорю о полёте музыкальной мысли.
Дебютный альбом Wir Sind Helden звучал достаточно сыро и наивно и был похож на продукцию любительских рок-групп, игравших на днях рождения в ГДР-вские времена. Новый альбом спродуцирован настолько гладко и ровно, что даже и не сообразишь, с чем его сравнить бы. Невозможно догадаться, какую музыку любят участники коллектива.
Многие пассажи звучат так, как будто музыканты не сомневались, что в эти пассажи никто не будет вслушиваться, не будет ничего там искать. Нечего там искать.
Мне очень сильно кажется, что аудитория Wir Sind Helden — это те, кто пять-семь лет назад слушали исключительно бой и гёрл-группы. Вся остальная музыка прошла мимо этой аудитории, скажем, техно было чересчур жёстким, пост-рок — занудным, электроника — непонятной. И вот подростки подросли и поняли, что тексты и чувства бой-групп — это обман и пустая поза. Наступила взрослость и понадобилась взрослая музыка.
Взрослость (по сравнению с бойгруппным детством) понимается как нейтральность и невыразительность, как отсутствие глэма и, возможно, как отсутствие вкуса.

 
JaKönigJa «Ebba» (Buback, 2005)
Происходящее сейчас в немецкой поп-музыке не без некоторой торжественности называют «второй немецкой волной», первая, как известно, накатилась в начале 80х. Это был пост-панк, нью-вейв и электро-поп. Тогдашняя «новая немецкая волна» до сих пор вспоминается как время радикального обновления, как время решительного прорыва к новым звукам, текстам и, главное, к новым лицам, стоящим за музыкой.
Буквально за пару последних лет в Германии появилось много новых поп- и рок-групп, поющих, как правило, по-немецки. Я не уверен, что их следует называть «волной»: ситуации обновления, прорыва и захвата новой территории совсем нет.
Впрочем, некоторую территорию вообразить можно.
Уже давным-давно образовалась не вполне здоровая ситуация разрыва и отползания друг от друга музыки хит-парадной и MTV-шной и музыки самодельно-электронной. Телевизионный глянец международных суперзвёзд был противным, электроника — чересчур мелкой, малотиражной и незаводной. Ни то, ни другое не имело отношения к жизни по эту сторону телевизионного и компьютерного экранов.
Образовался вакуум инди-мейнстрима, и вот появились "просто люди", которые делают "просто поп-музыку", появилась музыка, которая близка и понятна "обычным людям", потому что её делают те, кто живёт в твоём мире и говорит на твоём языке.
Один из коллективов этой самой «второй волны» — гамбургский дуэт Jakoenigja.
Он существует уже 10 лет, в 90х Jakoenigja опубликовали три альбома, потом — в виду отсутствия признания и понимания — окаменели. И вот они вновь появились в качестве новой группы. Их новый альбом называется «Ebba» — так зовут певицу.
В отличие от Wir Sind Helden, Jakoenigja — настоящие незавивисимые музыканты. Музыка Jakoenigja сделана прилежно и тщательно, за ней угадывается солнечный оркестровый поп 60х годов. До настоящего оркестра дело всё-таки не доходит, но лёгкий свинг ощущается.
Ощущется и желание играть музыку, которая даже не столько странна, сколько чуть-чуть неочевидна.
В песнях идёт речь об упадке, страхе, о том, что «каждый убивает то, что он любит», но также и о том, что «боль преодолима».

 
Masha Qrella «Unsolved Remained» (Morr Music, 2005)
Маша Крелла — участница берлинских коллективов Mina и Contriva. В 90х она относилась к берлинской сцене, которую условно называют Wohnzimmer Pop, то есть поп, который делают и слушают в своей комнате дома. В виду имелись, разумеется, и квартирные концерты, но ни в коем случае не буйные, а журчащие и задумчивые. И в высшей степени самодельные. Это был сонграйтерский бытовой эмбиент, если можно так выразиться.
С тех пор прошло много лет. От самодельности, неловкости и неумелости не осталось и следа. Пастельных цветов музыка тщательно аранжирована и сыграна, в ней много слоёв инструментов и электронных звуков. Маша поёт, кажется, не открывая рта. Песни друг от друга отличаются мало — это буквально нюансы каких-то негромких и не очень уловимых чувств.
Маша поёт по-английски, в песнях, без сомнения, присутствует хиппи-заторможенность. Подходящим образом в оформлении альбома применено много рисунков, изображающих грибы. Неужели имеются в виду ласковые галлюцинации?
Песни эти, несмотря на свою камерность, вполне сконцентрированы и наведены на фокус, в их фундаменте лежит хотя и небыстрый, но неумолимый синтетический бит.

 
Stereo Total «Do The Bambi» (Disko B, 2005)
Берлинский дуэт Stereo Total продолжает работать в хорошо известном стиле, в котором смешиваются показной инфантилизм и декаданс, электропоп, шансон, панк, кабаре... нет сил перечислять.
Взвизгивает электроорган, погромыхивают ударные, курлыкает и мурлыкает несравненная Франсуаз Кактус — по-немецки она уже много лет поёт с чудовищным, но крайне милым французским акцентом, по-английски — тоже, а по-французски без акцента.
Если дуэт рассматривать в перспективе новых независимых немецких групп, то Стерео Тоталь окажутся на голову выше всех остальных, их богемный и отвязный треш-поп — в высшей степени ненаивное предприятие. Это музыка людей одержимых и коварных, поющих детские песенки о порочной жизни.
С другой стороны, откровенного безумия в альбоме, который спродюсировал знаменитый техно-продюсер Cem Oral, нет, все песни одинаково попрыгучи и упруго-электронны. Даже Франсуаз Кактус звучит, кажется, устало и изношенно. Впрочем, усталость и изношенность голоса певицы прекрасно вписались бы в треш-эстетику, а вот немотивированность — это беда. В большинстве песен музыка, кажется, уже сама себе наскучила, ей тошно играть саму себя. Это нехороший знак.
Самая любопытная песня альбома — «Hunger!»
«Я голодна, потому что тебя со мной нет»
Далее следует перечисление сладостей, которыми обжирается лирическая героиня.
Страшно предположить, что ожидает лирического героя, когда он наконец появится. Песня о каннибалах есть на развесёлом альбоме тоже.

 
Gustav «Rettet die Wale» (Mosz (Cargo Records), 2005)
Альбом «Rettet die Wale» — «Спасите китов» — детище жительницы Вены художницы Евы Янчич (Eva Jantschitsch).
Ева в детстве училась играть на скрипке, в которой ненавидела то обстоятельство, что нужно три года самоотверженно упражняться, чтобы научиться ровно тянуть один звук.
Оттого её альбом, по её словам, это в некотором смысле месть скрипке.
Ева сыграла сама на всех инструментах, сама собрала музыку на компьютере, в котором даже не было саунд-карты, оттого музыка звучит пластмассово и неуверенно. Все технические приспособления были позаимствованы у друзей, музыка задумывалась как вполне пышная и звучная, но в силу отсутствия технических и организационных возможностей, получилась дешёвой и кустарной. Некоторые песни звучат как тихое электронное булькание, некоторые как электропоп, одна даже — как бродвейский мюзикл.
Ева поёт или напевая говорит по-немецки и по-английски.
«Спасите китов» — это песни протеста, протеста против глобализма, против современой международной политики, против лжи, идиотизма и мракобесия.
Это серьёзная, искренняя и крайне располагающая к себе музыка серьёзного, искренного и крайне симпатичного человека.
Тексты, особенно в лобовом переводе, звучат дидактично и прямолинейно, но Ева поёт их задумчиво и с внутренним напором. Тут самое главное — свежий голос. Немутные голоса стали большой редскостью.
«Спасите китов,
И разрушьте систему,
И не смешивайте в одну кучу мусор,
Потому что много помоев — это некрасиво
Растрачивайте свою юность
И не говорите «негр» и «чурка»
А если вы устали от жизни
Кончайте с ней и ставьте точку.
Пореже просите прощения
Кормите голубей в парке
И позвольте вашим детям иметь собственное мнение
Или лучше сделайте вовремя аборт.
И возьмитесь за руки
И занимайтесь любовью каждый день
И спасите китов!»

 
Ellen Alien «Thrills» (Bpitch Control, 2005)
Сверхмодная берлинская техно-продюсерша, диджейн и хозяйка лейбла Bpitch Control Элла-инопланетянка с третьим сольным альбомом.
Звук его тяжёл, низок и гнусав. Эллен Аллиен полюбила — то есть много месяцев искала, а потом ото всей души применила — аналоговый синтезатор ARP 2600. По башке колотит старая-престарая ритм-машина Роланд 808.
Получается вполне увесисто и даже мрачно, в электротехно духе. Этому техно не чужда напористость минимал-рока.
Неубедительно человеческий голос самой Эллен добавляет трекам меланхолии и даже лёгкой психоделии.
Музыка похожа на железного гиганта, внутри которого взад вперёд мигают лампочки и прорываются облачка горячего пара, насосы и поршни качают изо всех сил, а сам он только вращает глазищами и раздувает живот.
Пропустить в свою голову все десять длинных треков за один присест, наверное, тяжело. Изменения в них накапливаются медленно: несмотря на свою настырность, это медленно меняющаяся музыка.

   
 
Bright Eyes
«I'm Wide Awake It's Morning»
«Digital Ash In A Digital Urn»
(Saddle Creek, 2005)
Кроме Эдема Грина и Trail Of Dead к ярко поданным явлениям начала 2005 года относится и американская группа Bright Eyes, а точнее, её лидер — молодой сонграйтер Коннор Оберст.
Но мне о нём рассказывать, честно говоря, совсем не хотелось. И одна из причин того — отсутствие заметного конфликта, отсутствие парадокса. Непонятно, что стоит за Коннором Оберстом.

Коннора Оберста до сих пор называют вундеркиндом, хотя ему уже 25 лет.
Его называют и наследником Боба Дилана, что, возможно, отчасти и имеет под собой некоторые основания: Коннор не играет словами, не коллажирует тексты, он искренен и сосредоточен, его слова ухватывают смысл и боль нашего времени — так кажется его поклонникам.
Ещё поклонникам — и в первую очередь поклонницам — кажется, что Коннор невыносимо мил, у него всегда растрёпанные волосы, заострённое книзу личико и огромные глазищи. Его джинсы изорваны. Он тихий и немножко сказочный.
И очень чувствительный. Вот этого, наверное, в поп-рок-музыке уже давно не было — сверхчувствительных, сверхвосприимчивых и сверхделикатных людей.
Наверное, можно сравнить Коннора Оберста с Куртом Кобейном — отчаяние, боль, одиночество,
оторванность от людей, нас окружающая фальшь, невозможность любви, смерть... Всё это мы находим и текстах, и в интонации лидера Bright Eyes, но плюс к этому — сверхчувствительность и сверхвосприимчивость.
Подчёркнутая деликатность в разговоре об отчаянии, одиночестве и смерти — в этом, наверное, и состоит «идея» Bright Eyes.

Bright Eyes выпустили одновременно два альбома на независимом лейбле Saddle Creek. Первый — акустический, гитарный, вполне в кантри-духе.
Второй — электропоп. Он и называется программно, то есть электронно-траурно: «Digital Ash in A Digital Urn» — «Цифровой пепел в цифровой урне».
Слушается он, на мой вкус, несколько поживее, чем его акустический товарищ.
Этот альбом попадает в жанр так называемой индитроники, навороченный электронный задний план — не необходимость, но, скорее, дань моде.

Странное дело, в акустическом кантри-альбоме музыка тоже кажется не вполне соответствующей песням. Она какая-то реакционная. Обычным образом обслуженная звонкая и певучая акустическая гитара — крайне безразличная и бесчувственная особа, ей совершенно всё равно, кого сопровождать.

Электронные звуки и шумы — тоже не вполне те, им не хватает оркестровости и проникновенности.

Вся музыка держится, конечно же, на голосе Коннора Оберста.
Кажется, что это голос человека, который пришёл в поп не ради шоу.
Может, именно в этом и состоит секрет его очарования.
Может, именно в этом и состоит тот самый абсурд и та самая проблема, которые я так долго не мог найти в проекте Bright Eyes.

 
LCD Soundsystem (DFA/EMI, 2005)
Нью-йоркский проект LCD Soundsystem тоже был удостоен вполне интенсивного расхваливания в начале текущего года. Впрочем, LCD Soundsystem — проект с одной стороны сверхмодный, с другой — мало кому известный, это то, что называется, hip и cool. Этот компакт-диск уже объявлен претендентом на лучший альбом 2005.
За LCD Soundsystem стоит Джеймс Мёрфи. Он — вместе с Тимом Голдсуорти — является шефом нью-йоркского лейбла DFA. Джеймс и Тим — мастера нового танцевального, дикого и от неповоротливой звукоиндустрии независимого саунда.
Именно они спродюсировали группу The Rapture, которая выпустила в прошлом году якобы сенсационный альбом. Выпустили они и альбом группы Radio 4.
К Джеймсу и Тиму за творческой помощью обращались и такие звёзды как Дженет Джексон, Duran Duran и даже Бритни Спирс, правда, из этих проектов так ничего и не получилось.
За лейблом DFA (и, конечно, за проектом LCD Soundsystem) стоит идея гибрида панка и диско, точнее, постпанка, фанка и диско, в котором танцуют мутанты.
Грув, чёрный юмор и агрессия рок-н-ролла.

Джеймс Мёрфи говорит, вообще говоря, правильные вещи.
Он говорит, что его собственное пение действует ему на нервы, он не выносит своего голоса.
Он говорит, что рок — это плохой театр, собрание мёртвых поз.
Он говорит, что и в танцевальной, и в рок-музыке исчезла игра, люди перестали играть — и играть музыку и играть с музыкой. Очень многие звуки слишком неподвижны. Даже если появляется мелодия — она так же статична, как и всё остальное.
Из Джеймса Мёрфи сыпется шквал имён — вспоминает он и Suiсide, и Sonic Youth, больше же всего на него повлиял Хольгер Шукай.

Конечно, Джеймс Мёрфи многое ворует, его музыка похожа одновременно очень много на что, на всю неумелую и оголтелую эпоху начала 80-х, она продолжает очень много нитей.
Но Джеймс Мёрфи совершенно справедливо полагает, что ссылки на прошлое больше не считаются, сегодня попасть точно в старый стиль и саунд — уже не ценно, сегодня ценно то, куда ты, вооружённый этими ссылками, сам собой добрёл.

Мне кажется интересной мысль, что музыка — это не употребление готового саунда, но игра — и с саундом и много с чем иным. Музыку надо играть, с музыкой надо играть. И протест против статичности можно только приветствовать. Обмершая музыка с окаменевшим взглядом приводит буквально в отчаяние.
Можно согласиться и с ностальгией по диким танцам в подполье и по странным людям, делавшим странную музыку 25 лет назад.
Вопрос в том, насколько остроумна, жива и изменчива продукция самого Джеймса Мёрфи? Что-то мне очень кажется, что он куда более простыми и честными средствами решает примерно ту же самую задачку, которую в 90х решали Prodigy.

 
!!! «Louden Up Now» (Touch & Go/Warp, 2004)
В качестве примера музыки, движущейся примерно в тех же чащах и тенях, что и LCD Soundsystem, но звучащей совсем по-другому, — нью-йоркская группа, чьё название состоит из трёх восклицательных знаков. Произносить его можно так: «чик-чик-чик» или «тыц-тыц-тыц», главное — три раза повторить один слог.
Это семь человек — бывшие участники двух калифорнийских панк-групп, сегодня они якобы играют на каждом из своих инструментов как на ударном инструменте.
Получается кривоватенький, но вполне попрыгучий диско-фанк — с духовыми инструментами, квакающей гитарой, горой ударных и с ненавязчивым псевдосоул-вокалом.

 
Polyphonic Spree «Together We're Heavy» (Absolute Ml, 2004)
Техасский оркестр The Polyphonic Spree (назвать группой коллектив из почти тридцати музыкантов не поворачивается язык) выпустил свой новый альбом. Восторг готовился весь прошлый год, но когда альбом «Together We're Heavy» — то есть «Вместе мы ого-го» — всё таки вышел, ничего не произошло — никакого не то что «ого-го!», но даже «ах!» не раздалось.
Что-то с этим коллективом не то.
Он по-прежнему исполняет внушительно, хотя и несколько наивно (если не сказать — китчево) оркестрованные поп-песни, которые брызжут неподдельным оптимизмом. Согласно ликуют музей музыкальных инструментов, огромный хор и вокалист, он же — шеф предприятия, Тим ДеЛафтер.
Журналисты спрашивают: его одетый в одинаковые робы оркестр, поющий осанну свету, счастью, надежде, жизни и любви, дескать, «возьмемся за руки, друзья!» и «обнимитесь, миллионы!», — это разве не секта?
Не-ет, — отвечает Тим, — с чего вы взяли?
Тем не менее, прижать к сердцу музыку The Polyphonic Spree сложно.
Её тотальный восторг достигается за счёт того, что ничего индивидуального, частного, малого в ней нет. Нет грусти, сомнения, заблуждения, переживания — то есть того, что бывает с живым человеком.
И это странно: если переживания нет, то как же могут быть радость и счастье? Могут ли они присутствовать в безличной музыке? Могут ли радость и счастье быть не переживаниями какого-то реального человека, но чем-то сверхличным и универсальным?
Это тоталитарная музыка — не важно, состоят ли участники коллектива в тоталитарной секте или нет.

 
The Kills «No Wow» (Domino, 2005)
Американско-британский дуэт The Kills сейчас вроде бы становится тем, что надо знать, а всё остальное забыть.
Жёсткий минимал-бит, напоминающий детройтское техно, панк и готик-рок. Плюс гитара. В песнях планировался муг-синтезатор, но его не удалось привести в работающее состоянии, потому синтезаторные партии исполнили на гитаре.
На ум должны приходить Stooges, Velvet Underground, Patti Smith.
Андеграундный декадентский шик.
Кровь должна стыть в жилах.
Адреналин, магия и секс.
Высшие ценности жизни — любовь, смерть, искусство.
Кровь, правда, в жилах не стынет, но бит звучит вполне сносно, и не превращаясь в хардкор. Всё сделано просто и угрожающе.
Конечно, это стилизация, но за ней различимы живые люди.
Как минимум, мило.

 
Ladyman «Viagra Opus» (The Agricu, 2004)
Мне про этот CD рассказали, что есть люди, считающие, что именно это — сенсация сезона, которую коварно замалчивают все музиздания.
За проектом Ladyman скрывается Раз Месинай — он хозяин проекта Badawi, бывший участник дуэта Sub Dub, он относился к illbient-тусовке и публиковал свои альбоме на лейбле Tzadik.
Иными словами, это человек с нью-йоркскими эмбиент-даб-корнями, уходящими в 90-е годы.
Ну, так его музыка и звучит: тяжёлый инструментальный даб, нашпигованный разного сорта звуками ударных инструментов и большим количеством эхом. Мелодий никаких нет.
Сделано всё на редкость мастеровито и крепко, сруб, что называется, выдержит прямое попадание бомбы. Но чего-то интригующего на этом альбоме практически нет.

 
Kings Of Convenience
«Riot On An Empty Street» (Source/EMI, 2004)
Несколько лет назад норвежский дуэт произвёл сенсацию в европейских независимо мыслящих и существующих кругах, якобы пошла даже новая акустическая волна. Придумали и подходящий к случаю лозунг: «тихие — это сегодняшние буйные»... или что-то в таком духе.
Впрочем, это явление массовым не стало.
Напора неожиданно пришедшей известности дуэт не выдержал, один из участников коллектива Ёрленд Ой пошёл навстречу электронному биту и клубной культуре, второй — Эрик Гламбек Бое — удалился от идиотизма шоу-бизнеса и посвятил себя учёбе в университете.
Ёрленд хотел сделать новый альбом куда более заводным и попрыгучим, Эрик настоял на продолжении акустической линии клуба самодеятельной песни.
Альбом получился не ужасным.
В Kings Of Convenience интересным мне кажется не то, что они звучит акустически, а то, что они продолжают походить на знаменитый американский дуэт 60х годов Саймона и Гарфункела. И при этом Ёрленд и Эрик якобы не прикладывают к этому никаких усилий, они бренчат на акустических гитарах, поют на два голоса... с их точки зрения, каждая рок-группа, когда сочиняет свои песни, звучит примерно так же, только все прочие группы потом аранжируют песни для электрогитар, а Kings Of Convenience оставляют их в таком вот, домашнем и камерном виде.
Мне кажется, что робость и фольклорность Kings Of Convenience сильно преувеличены. Ребята играют поп, который близок не столько к хиппи-фольклору, сколько к боссанове, cool джазу, лаунжу, к неброскому свингу.
Стиль Kings Of Convenience ненавязчив и холоден.

 
Ana Da Silva «The Lighthouse» (Chicks On Speed, 2004)
В конце 70х Ана Да Сильва была певицей британской панк-группы The Raincoats. Среди поклонников этого совсем не буйного коллектива были Курт Кобейн и Ким Гордон из Sonic Youth.
У Аны сегодня нет никакой группы, потому она записала музыку с помощью маленького синтезатора, маленького секвенсора и маленького восьмидорожечного магнитофона. Перед кулисой звонкой и прозрачной минималистичной электроники, издающей звуки, которыми мог бы гордиться старый добрый будильник — звонкий и журчащий голос певицы.
Песенкам не откажешь в игрушечной церемонности и серьёзности.

 
Vanishing «Still Lifes are Failing» (Fatal Recordings, 2004)
Проект Vanishing — вроде бы дуэт, хотя на некоторых фотографиях изображены три человека — два дяденьки и одна тётенька. Коллектив возник в Сан-Франциско из обломков тамошних групп, сегодня музыканты живут в Берлине.
Второй альбом Vanishing вышел на лейбле Fatal Recordings, который принадлежит Ханин Элиас — бывшей певице буйной электропанкгруппы 90х Atari Teenage Riot. На своём лейбле Ханин Элиас была намерена издавать музыку интенсивную, апокалиптичную и, по возможности, женскую.
По слухам, Vanishing пользуются любовью в электро-готических кругах.
Это откровенный ретро-коллектив, саунд воспроизводит многочисленные клише 80-х годов — холод, ритм-машина, диско, истерика, грохот. Иногда появляется саксофон: в 80-х саксофонные пассажи воспринимались как стильное (декадентское и даже отчасти сексапильное) дополнение к электростуку. Впрочем, насколько я припоминаю, тогдашний саунд был куда более прозрачным и стерильным. Манерный голос неизменно вытаскивали на первый план.
Vanishing же звучат шумно и смазанно, голос прорывается сквозь грохот. В некоторых песнях голос совсем неразборчив.
Хоррор диско? Нет, скорее — ресторан ужасов.

 
Virgin Prunes
«Over the Rainbow» (Mute, 1985/2004)
Vanishing, казалось бы, точно воспроизводят апокалиптический электро-саунд 80х. Интересно было бы сравнить его с чем-то оригинальным и тогдашним.
В 2004 был переиздан каталог ирландской группы Virgin Prunes. Она действовала с конца 70х до середины 80х. Майк Стайп, Билли Корган и Бьёрк называли её в качестве источника вдохновения.
Virgin Prunes не столько давали концерты, сколько устраивали хепенинги, в смысле музыки они двигались в кругу глэма, индастриала, панка и нью-вэйва.
Они считались большими авангардистами и радикалами, на их альбомах есть и гуделки и жужжалки, и похоронный эмбиент, и псевдооркестровые сюиты, и своего рода театральное представление под ритм-машину.
Альбом «Over the Rainbow» переиздан ремастированным, кроме того он разросся до двух компакт-дисков. Музыка сделана на редкость угловато и рукодельно.
Не то чтобы эту музыку хочется слушать до умопомрачения, но, скорее, хочется спросить, почему сегодняшняя музыка стала куда более спокойной, однообразной и самоуверенной?
Кажется, что за прошедшие 20 лет представления о границах музыкально допустимого — в смысле разнообразности, противоречивости и контрастности — сильно сузились.

 
Le Tigre «This Island» (Universal, 2004)
Нью-йоркское трио Le Tigre — две героические девушки и негероический юноша в очках. Девушки — знаменитые феминистки, противницы сексизма, участницы в 90х годах нещадно мифологизированного, а скорее всего просто из пальца высосанного движения rrrriot girls. Они делают музыку уже 15 лет.
Сегодня в них никакого панка нет, но это вовсе не значит, что они перевоспитались, обуржуазились и стали всем довольны. Ничем они не довольны — ни политикой, ни жизнью в современном обществе (имеется в виду США).
Называть свой альбом политическим музыканты отказываются, хотя на нём есть заводная песня о том, как им тошно от нынешнего президента США.
Новый альбом Le Tigre — уже третий по счёту. Он самый поп-ориентированный из всех. Возросшая поп-привлекательность группы вроде бы никак не связана с тем обстоятельством, что её приютил концерн Юнивёрсал.
Это электронный альбом, он собран целиком на компьютере, точнее на трёх компьютерах. Музыка — несмотря на взвинченные голоса — бухает вполне монотонно. Чем-то это мне напоминает мэйнстрим-рок-н-роллы и кантри 70х и 80х годов, когда героическая эпоха рок-н-роллов уже давным-давно прошла. Тогдашние рок-н-роллы звучали ужасно профессионально, безошибочно и как-то по-паровозному. На твёрдую тройку.
Такое же ощущение оставляет и бывший электропанк трио Le Tigre.

 
The Killers «Hot Fuss» (Island-Universal, 2004)
Квартет из Лас Вегаса The Killers моментально стал сверхмодным. Британская газета NME назвала его «самой британской из всех небританских групп».
Немецкие журналисты шутят, что The Killers звучат так, как сегодня должны были бы звучать Duran Duran оригинального состава, если бы они понимали, что сегодня модно и стильно. В качестве комплимента The Killers указывается, что вокалист не во всех песнях напоминает Роберта Смита — вокалиста The Cure, а сами песни — не всегда напоминают песни группы The Smiths.
The Killers относятся к той же струе гибридов между роком и электро, что и группы Radio 4 или The Rapture.
Честно говоря, изумительность The Killers кажется сильно преувеличенной: диско-бит и гитарный вой, конечно, способствуют зажигательности — но это зажигательность игрального автомата. В группах начала 80х — в отличие от нынешних — была слышна крайне располагающая к себе надломленность и неуверенность. Их надрыв был искренним.
А сегодняшним электророк-коллективам совсем не больно.

 
David Thomas & Two Pale Boys
«18 Monkeys On A Dead Man's Chest»
(Glitterhouse, 2004)
Наконец нас настигает хорошая новость! Далеко не все музыканты молоды, пластмассовы и беспринципны. Кое-где просматриваются странные следы, уходящие явно в какие-то доисторические эпохи.
Дэвид Томас — бывший шеф легендарного коллектива Pere Ubu, его сопровождают гитарист и трубач. И никаких ударных.
И труба, и гитара (а также иногда и скрипка) пережили тяжёлое воздействие электронных кошмаров, звук трубы во многих песнях превратился в свист и гнусавый гул, похожий на синтезаторный.
Музыка тянется и ползёт как живая лиана, она то разваливается, то сгущается. Она сделана просто и грубо. В ней — масса стиля, характера и своеволия.
Это не столько песни, сколько рассказы Дэвида Томаса, мини-арии или даже мини-спектакли сошедшего с ума и обнищавшего театра музыкальной драмы.
Альбом «18 обезьянок на груди мёртвого человека» — один из самых лучших 2004-го.

январь-март 2005