НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА

Mouse On Mars «Idiology», Zomba Records
Альбом немецких «электронных эксперименталистов» звучит неэлектронно и неэкспериментально. Mouse On Mars - виртуозы электронной музыки, собранной из неэлектронного исходного материала. В их музыке много чего происходит, и одно это по современным понятиям уже немало. Перегрузить музыку звуками - не проблема, перегрузить её событиями - ремесло.
Треки явно тяготеют к песням, явно различимы куплеты и припевы.
Музыка Mouse On Mars по-прежнему демонстративно смешивает довольно далёкие стили (свежее добавление - хип-хоп-элементы). В результате получается смешной и довольно проворный уродец. Ян и Анди уже много лет из интервью в интервью повторяют, что к ним не применимо мышление в категориях надписей на ящичках, то что по-немецки называется Schubladendenken. Никто - и музыканты, якобы, тоже - не знает, куда в следующий момент повернёт музыка, что станет с саундом, ритмом, стилем.
Позволю себе задать вопрос: предсказуемо ли MTV? И экспериментально ли?
Ведь именно MTV выдвинуло концепцию чудовищно быстрой и пёстрой видео-нарезки, «ты видишь больше, чем успеваешь понять». Реализован этот идеал был в первой середине 90-х, когда европейское MTV стало похожим на видео-пулемёт.
Я думаю, что непонятность, непредсказуемость и экспериментальность MTV и Mouse On Mars - это миф. Не миф - извивность и ироничность Mouse On Mars. В отличие от MTV, законными обитателями ящика для идиотов их никак не назовёшь.
 
Рецензия опубликована в журнале ОМ.
 

Joseph Nothing «Dummy Variations», Planet µ
Лейблом Planet µ заведует Майк Парадинас (Mike Paradinas), известный своим проектом µ-ziq.
Joseph Nothing - это японский музыкант Тацуя Йошида (Tatsuya Yoshida).
Его продукция - это маниакально-машинный гиперподвижный электро-брейкбит. Очень легкомысленный и демонстративно некачественно записанный. И часто звучащий довольно игрушечно - в смысле видеоигр, детских синтезаторов и мультфильмов, которые ненасытные дети смотрят в режиме ускоренной перемотки.
Некоторые треки идут секунд по тридцать-сорок, более длинные композиции просто распирает от восторга и признаков разнообразной жизни.
Всё в этой музыки утрировано, гипертрофировано и прямо-таки доведено до абсурда. Конечно, её можно назвать аудио-эквивалентом японских комиксов, в которых действуют непобедимые и ужасно жестокие дети. Но мне милее другое сравнение: я бы назвал продукцию проекта Joseph Nothing карикатурой на самовлюблённое европейское электро - на Atom Heart, Mouse On Mars или Autechre.
Кстати, сравнение с Maus On Mars - вовсе не в пользу последних. Музыка Mouse On Mars - это то, что получается, когда плюшевые медвежата хотят делать серьёзную музыку. А Joseph Nothing - это, нечто прямо противоположное: серьёзный музыкант, занявшийся пошивом плюшевых медвежат.
 

v.a. «Pop Ambient 2001», Kompakt
Кёльнский лейбл Kompakt, вот уже много лет пребывающий в хроническом минимал-параличе, выпустил сборник, носящий программно-ироничное название «Pop Ambient 2001».
Но ирония здесь - не более чем обман, несмотря на многообещающие красные цветы на обложке.
Шеф предприятия Вольфганг Фогт - когда-то он скрывался под псевдонимом Mike Ink. - продвигает обойму музыкантов, хранящих беззаветную верность его саунду пятилетней давности.
Альбом «Pop Ambient 2001» заполнен клонами эмбиент-проекта Вольфганга Фогта Gas. Конструктивная идея крайне проста: несколько семплов медленно ползают друг за другом в маленьком тёмном ящике, затянутом какой-то полупрозрачной липкой паутиной.
Отличный пример музыки, совершенно лишённой чего бы то ни было иррационального. Абсолютная материальность, конкретность и осязаемость. Простота и доходчивость, сравнимые разве что с первомайским плакатом. Шизофреника к тумблерам, ручкам и движкам не подпустили.
 

Rob Ellis «Music For Home» (2000), The Leaf Label
Идея эмбиента - то есть минималистического органического потока, лишённого внутренней структуры и напряжения - подверглась в 90-х годах удивительной по своим масштабам девальвации.
Почему-то вдруг оказалась, что музыка, которую можно слушать дома - это непременно техно-эмбиент или, в лучшем случае, electronic listening (IDM) то есть тот же эмбиент, но с умно насупленным лицом.
Поэтому увидев обложку компакт-диска Роба Эллиса «Music For Home» («Музыка для дома»), я вздрогнул. И оказался отчасти не прав.
Музыка построена из кружащихся на одном месте пассажей клавишных инструментов - хотя, может быть, это синтетические инструменты... впрочем, появляющееся пианино звучит довольно натурально. Никакой тягучей амбиенты на заднем плане нет: все звуки бесстыже звонкие и ясные. Длинные и никуда особо не ведущие цепочки нот производят такое впечатление, будто их породил какой-то нехитрый алгоритм. Глубинно бесконфликтная музыка. Для тех, кто считает «Времена года» Вивальди классикой западноевропейской музыки, продукция Роба Эллиса может показаться классикой 20-го столетия.
Роб Эллис стучал на барабанах в таких коллективах как PJ Harvey и Laika и аранжировал партии струнных для Placebo.
 

Teleform (2000), domizil
За проектом Teleform, как и за самим лейблом domizil, скрывается Бернд Шурер (Bernd Schurer), живущий в Цюрихе.
Музыка (альбом никак не назван) не скрывает следов своего коллажного происхождения. Причём коллаж этот, по-видимому, бесцельный. Он следует прихотливому ритмическому рисунку, но, в принципе, совершенно однороден. Саунд довольно надтреснутый, перезасушенный, металлический и на усладу слуха явно не рассчитанный. Кстати, должен признаться, что попытки делать музыку, не прибегающую к пошлым костылям баса и бита, вызывают у меня неизменную симпатию.
При этом вопрос, интересная ли это музыка, почти автоматически получает удовлетворительный ответ. Ведь всегда интересно, как художник справляется с нетривиальной задачей организации пространства. Не захламления его однородными предметами, а именно - организации.
 

Electric company«Exitos» (2000), Tigerbeat6
Лейбл Tigerbeat6 принадлежит калифорнийскому музыканту, скрывающемуся за псевдонимом Kid606.
Проект Electric company продвигает Brad Laner, который в 80-х немало повоевал на ниве панк-рока, инди-рока и импровизационного рока, а вот теперь делает электронную малотанцевальную музыку.
Эта музыка, определённо, интенсивно движется, но вот вместе с ней двигаться, боюсь, невозможно. Кажется, что грампластинка с нехитрым брейкбитом корчится, лопается и завязывается узлом в топке вездехода, который тоже прыгает с кочки на кочку. Очень неплохо для бывшего панка. Я представил себе, что Джон Лайдон - бывший Джонни Роттен - вдруг стал бы записывать музыку, подобную этой.... и моя голова недоверчиво удивилась.
Конвульсивная и на редкость интригующая музыка. Произвол человека, который уже 20 лет назад знал, что «будущего нет!».
 

Andrew Poppy «Time At Rest Devouring It's Secret». (2000), source research recordings
Это - нечто более гармоничное чем Electric company, из категории, так сказать, «будущее есть». Шутка. Я, кстати, вполне искренне полагаю, что не панк, а именно всякого рода Нью Эйдж - это лучшая иллюстрация знаменитого апокалиптически-ницшеанского тезиса «No Future!».
Композитор, пианист и продюсер Эндрю Поппи недавно выпустил свой 35-минутный опус «Time At Rest Devouring It's Secret». Это симпатичная и вполне безобидная минималистическая музыка игрушечных цветов и форм. Вполне приятная на слух. Она исправно ухитряется скрывать свою саблезубую нью-эйдж-природу, за что ей, конечно, большое спасибо.
 

Gliese «2076-2096» (2000), agrolights
Название «2076-2096» похоже на годы жизни какого-то молодого человека будущего.
Выпустил альбом лейбл agrolights, сайт которого пуст и чёрен как голова юного поклонника мракобесной поп-музыки. Вечно «under construction» - «в процессе заполнения содержанием».
Компакт-диск погружён в рукодельного вида конверт из прозрачной синей пластмассы. Упаковка не обещает никаких услад. И своё обещание держит.
Все треки звучат по-разному. Часто можно опознать ритмическую структуру. Своей любви к digital distortion (дигитальному искажению) композитор не считает нужным скрывать.
Дигитальный нойз вовсе не дозируется в час по чайной ложке, на фоне такой музыки уверения Доктора Рокита, что он всячески приветствует использование возможностей шума, выглядят лицемерием. Впрочем, совершенно безобидного свойства. Не известный цивилизации Gliese - я смог найти упоминание этого имени лишь на двух каких-то сборниках - делает экспрессивную музыку, своего рода sci-fi-noise. Что такое научно-фантастический (или космический) поп, хорошо известно, а вот научно-фантастический нойз - дело пока любопытное.
Не менее абсурдное выражение «эклектический нойз» сюда тоже хорошо подходит.
 

Janek Schaeffer «Above Buildings» (2000), Fat Cat
Йенек Шеффер относится к так называемым тёрнтаблистам. Turntable - это проигрыватель грампластинок, а turntablist - это музыкант-импровизатор, который извлекает музыку, проигрывая одновременно множество старых грампластинок. Грампластинки бывают предварительно препарированы, то есть, проще говоря, на их поверхность наклеена липкая лента, чтобы иголка прыгала в нужном месте. Часто тёрнтаблисты используют бытовые проигрыватели сорокалетней давности - они нещадно шипят и скрипят... получающаяся музыка течёт неостановимым и не очень сфокусированным потоком. Этот эффект, вообще говоря, похож на обычное семплирование, только музыка рождается как результат механических и аналоговых процессов, а не дигитальных, поэтому и звучит несравнимо лучше.
Тёрнтаблистская музыка, как правило, очень тиха и деликатна. Она предполагает почтительное вслушивание в каждый еле слышный скрип. Занимаются ею пожилого - и крайне мирного - вида дяденьки и тётеньки.
Но как это, к сожалению, часто случается, импровизационная музыка, будучи записана, во многом теряет свои энергию и очарование.
Поэтому альбом «Above Buildings» изготовлен в студии. Применены старые грампластинки и шумы, записанные на лоне природы.
 

Vert «Nine Types Of Ambiguity» (2001), Sonig
«Nine Types Of Ambiguity» («девять типов неопределённости») - это поп или даже скорее - easy listening, который как мягкий, но на редкость настырный цветочек пытается пробиться сквозь несговорчивый слой нойз-асфальта.
За проектом Vert скрывается лондонец Эдэм Баттлер. На компакт-диске его музыка звучит крайне продуманно, сдержанно и аккуратно, но год назад я слышал несколько вещей из этого альбома в концертном исполнении. Они производили впечатление нойз-галопа.
Я вовсе не уверен, что стык поп-музыки, импровизационного подхода и нойза - это именно то место, где только и могут происходить самые интересные вещи. Ведь граница между гармоничным и дисгармоничным сама по себе ничего не гарантирует.
Контраст, конечно, вещь сильная, но противоречие между песенной структурой композиций и грубой фактурой шлакоблоков, из которых эти псевдопесенки выложены, быстро утрачивает свою способность шокировать. В музыке должно быть ещё что-то, что продолжает действовать, даже когда слушатель привыкает к раздражителю и принимает правила игры.
 

Divine Comedy «Regeneration» (2001), Parlophone
Альбом спродюсировал Найджел Гоудрич - тот самый, который который сделал из Radiohead не лезущих ни в какие ворота новаторов-экспериментаторов. Однако, для Divine Comedy Autechre почему-то не указ. Эти песни, хотя и запродюсированы в модную трип-хоповатую кашу, остаются тем не менее вполне опознаваемыми песнями. Этот эффект я бы назвал "эффектом Garbage" - трип-хоп, понятый как дорогостоящая дымовая завеса.
Мелодические ходы Divine Comedy до тошноты пахнут 60-ми. Очень может быть, что не одни Beatles использовали эти комбинации сентиментальных нот, но на каждом новом мелодическом повороте возникает ощущение чего-то давно знакомого и столь же давно ненавидимого.
Нет-нет, я всё понимаю: брит-поп поедает сам себя и строит новый виток своей ракушки, идёт вечный рисайклинг золотого поп-века, бой с тенью Джона Леннона.
Идея написать эту рецензию пришла в пиццерии, где я услышал песенку Slade "Come On Feel The Noise". И сразу понял две вещи. Первое: брит-поп-ретро очень капризно и избирательно, брит-поп в упор не хочет видеть очень многое из того, что вполне можно было бы назвать если и не золотым веком, то, по крайней мере, золотыми деньками. И второе: вокалист Slade - харизматик, у него прямо-таки резиновый голос, он, простите, умеет и хочет петь.
Вот сам собой и сформулировался приговор. Divine Comedy (то же самое относится и к Manic Street Preachers, и ко многим прочим) - безголосые заторможенные зануды, их песни с формальной точки зрения очень похожи на продукцию тридцатилетней давности, они вполне могли бы быть тогда и написаны... но только если бы в стародавние времена их пели с таким искусством, безголосостью и самоотдачей, на которые ныне способны себя разогнать Divine Comedy, то сегодня брит-поп практицировали бы разве что слепоглухонемые паралитики.
 

Minimalphunk «Counterbalance» (2000), Form&Function
Minimalphunk продвигает живущий в Бохуме DJ Mart.
Бумажка, сопровождающая компакт-диск, уверяет, что этот альбом - ответ на летаргию кёльнского минимал-техно. Очень хорошо. И летаргия - отличное слово, и идея вызова на бой - тоже симпатичная вещь.
Только музыка получилась почему-то никакая. Не в том смысле, что на компакт-диске записана абсолютная дигитальная тишина, а в том смысле, что музыка Minimalphunk - находится на отметке нуль.
Музыка на компакт-диске есть, она сделана достаточно грамотно, есть басы, есть грув, есть брейкбит, есть сэмплы, но вот тут как раз и убеждаешься, что всего этого маловато будет. Чего-то принципиально важного в ней всё-таки нет.
Характера? Выражения лица? Жеста?
Это добротно сделанная работа, но работа не архитектора, а, скорее, полотёра.
В общем, на кёльнскую летаргию славный город Бохум ответил свой ничуть не менее занудной бохумской летаргией.
Жалко тех, кто решит, что под эту музыку можно танцевать. Она не выполняет своего обещания. Стронувшись с места как бойкий фанк, она уже через минуту начинает высасывает из тебя энергию, вместо того, чтобы её давать.
Да, вот ещё что: назвать свой электропроект «минималфанк» столь же остроумно, как свою рок-группу «симфо-рок». Больше подходит для бирки в универмаге.

 

Eyephone «Devolution» (2000), Source Records
Записи, сделанные в 1996-97. Как можно понять из сопроводительного текста, этот альбом - сборник не публиковавшихся ранее вещей, выпущенный после того, как проект был ликвидирован и все синтезаторы распроданы.
Знаменит проект Eyephone и альбомом «Micropossesed», изготовленным в содружестве с Уве Шмидтом - он же Atom Heart. И на конверте компакт-диска Devolution можно найти благодарность Atom Heart-у и, что особенно подкупает, тем людям, которые купили у автора музыки все его синтезаторы.
Длинные восьмиминутные треки Eyеphone начинаются заторможенно и неуверенно. То есть интригующе. Но эта неуверенность - не более, чем гнусный обман: дело неизменно доходит до прямого бас-барабана, и вот тут техно-хаус показывает свои кошмарные жёлтые зубы и уши. Результат звучит в основном как придавленный подушкой транс, иногда - как группа The Orb, которую врачи сумели-таки избавить от мании величия и отучить от мысли, что она - Наполеон.

 

Monolake «Gravity» (2000)
Не по-тупому ритмичная музыка немецкого проекта (когда-то дуэта) Monolake сделана в макинтошевской среде MAX/MSP.
Она постоянно - хотя на мой капризный и придирчивый взгляд не очень значительно - изменяет свой вид. За её видоизменением следят строгие математические процессы, как я понимаю, относящиеся к области теории вероятностей. Иными словами, ритмическая сетка этой музыки не жёсткая, а слегка дышащая. При этом эффекта брэйкбита вовсе не возникает, да брейкбит вовсе и не панацея от занудства и монотонности, как мы имели возможность убедиться на примере проекта Minimalphunk.
Атмосфера monolake остаётся, определённо, жёстко-техноидной и напряжённой, однако ощущения, что слушаешь один и тот же зацикленный сэмпл, не возникает. Музыке присущ определённый иррационализм. У старческого техно отрасли крылья или, наконец, появилось третье измерение. Молодое ещё третье измерение.
Можно ли пожелать большего? Безусловно.
Можно ли пожелать большего от техно? Не уверен.

 

Bund Deutscher Programmierer «Stoffwechsel» (2001) Rather Interesting
Bund Deutscher Programmierer переводится как "Союз немецких программистов", "Stoffwechsel" - «Обмен веществ». Это свежий продукт Уве Шмидта, одно время известного своим псевдонимом Atom Heart.
Иррационализма у Союза немецких программистов куда больше, чем у Monolake. Здесь подходят и такие слова как «прихотливость» и «капризность». Это уже не техно, которое обзавелось третьим измерением, это больше похоже на вышивку крестиком в стиле рококо.
Все звуки - подчёркнуто колюче-электронного происхождения. Альбом похож на заросли колючек, просветов вроде много, но из-за того, что начисто отсутствует округлость форм, в руки эту музыку не возьмёшь и перед носом не повертишь.
Юноше, обдумывающему житьё, посоветовал бы - бери пример с Уве Шмидта. Но боюсь, совет этот коварный: брать пример с Уве Шмидта невозможно.
И что же, молодое поколение не может извлечь из «Обмена веществ» никакой пользы?
Нет, отчего же?
Тот, кто полагает, что знает, как делать ритмичную электронную музыку, может вместо отсутствующих уколов совести использовать аудио-колючки Союза немецких программистов.
 

Pan Sonic «Aaltopiiri» (2001), BlastFirst/Mute
Как были Pan Sonic пограничным столбом по ту сторону границы между поп-электроникой и непоп-электроникой, так они им и остаются. Неподвижным, аналоговым, потрясающе звучным, угрожающим и в каком-то смысле театрально-романтичным столбом. То обстоятельство, что музыку теперь Pan Sonic записывают не в Финляндии, а в Барселоне, ничего не изменило. Интенсивных индустриально-ритмичных треков на альбоме «Aaltopiiri» крайне мало. Его бездонные пространства пустынны и жужжащи. Всё, что происходит, происходит крайне просто и недвусмысленно. Мика и Илпо по-прежнему не занимаются микшированием своей музыки, а, импровизируя, много раз записывают одну и ту же композицию. Технология джаза 40-ых годов.
И, по-прежнему, как не стояло за этой музыкой никакой идеи, так и не появилось.
Это, определённо, очень хорошо звучащая музыка. Она похожа на большое пятно звука, или, если хотите, - на акустический торт.
Какая разница, какой формы торт, главное, чтобы он помещался в коробку! И наличие розочек и полосочек сверху на торте отношения к делу тоже не имеет. Торт - это сырая масса вкуса. Пан Соник - сырая масса звука.
 

v.a. «Afrotronic» (2001)
Cборник "Афротроник" выпущен под эгидой солидного немецкого джазового журнала jazzthing.
Слово "Афротроник" звучит завораживающе и многообещающе - как много в мире есть чудес, вот где настоящая жизнь (там, где нас нет). Текст в оранжевом буклете расставляет все точки над i. Широкими мазками написана история западной цивилизации и история сопутствующей ей музыки. Западная поп-музыка вышла из Африки. Но и Африка в свою очередь, в течении веков наполнялась неафриканскими влияниями - арабскими, европейскими и американскими.
Получился замкнутый круг. И вот нам предлагается музыка, с одной стороны, танцевально-электронная, с другой, - имеющая якобы сугубо африканское происхождение. Иными словами, хаус возвращается не к своим диско-корням, и не к своим джазовым корням (которых у него нет), а все они вместе - и хаус, и диско и джаз возвращаются в Африку. В итоге получается NuJazz, NuHouse, NuFusion.
И арабские или латиноамериканские мотивы теперь объясняются очень просто: между арабской и африканской или латиноамериканской и африканской музыками - теснейшие связи, поэтому хаус, сделанный из афро-попа - это универсальный стиль. Слияние всех культур. Возвращение к корням, и одновременно - рывок в светлое будущее.
Интересно, что на сборнике "Афротроник" есть и известные имена, как, скажем, Masters At Work, немало поспособствовавшие эпидемии спидгаража и 2степа.
Я вовсе не думаю, что Афротроник - это долгожданное новое слово. Скорее, это демонстрация того, что можно, как грузовик из деталей конструктора, собрать не только трек или альбом, но и якобы новое и оригинальное музыкальное явление.
 

Frank Bretschneider «Curve» (2001), Mille Plateaux
Франкфуртский лейбл Mille Plateaux - гигант эстетического оппортунизма - уже год назад заметил, что сама собой ожила старая идея blips and clonks. Mille Plateaux разразился уже двумя сборниками «Clicks & Cuts», которые содержат более-менее ритмичные треки, заполненные щелчками, шорохами и потрескиваниями - так сказать, обрезками дигитального коллажа. Присутствовал на этих сборниках и трек немецкого музыканта Франка Бретшнайдера, связанного с минимал-лейблами noton/raster music. На них Франк продвигает свои проекты Komet и Product.
«Curve» - уже второй альбом Франка Бретшнайдера на Mille Plateaux.
Дигитальных царапин на нём масса, впрочем, очень скоро начинают распознаваться привычные структуры - брейкбит-ритм, синтезаторные наплывы и нежные мелодии из двух нот.
Формально говоря, эта музыка продолжает называться «минималистичной электроникой», можно, наверное, восхищаться желанием избавиться от всего лишнего и добраться до самой основы вещей...
Одно, правда, «но» - такой саунд уже давно стал стереотипом, и те реакции и мысли, которые он вызывает, - не менее стереотипны.
Что напоминает эта музыка?
Знаете, бывают такие картины: портрет двух кошечек или птичек, выложенный из рисовых зёрнышек или голубиных пёрышек? Это тоже глубокая концепция и редукция до самого необходимого?
Мне кажется, что музыка Франка Бретшнайдера, выпущенная лейблом Mille Plateaux, - это симпатичная брэйкбит-эмбиент-кошечка, выложенная из маленьких булавочек и обрезков аккуратно подстриженных ногтей.
 

Ming "miso mix" (2001), doxa records
Стилистически Ming - это андеграундный электро-поп. Пресловутую «андеграундность» надо понимать в смысле отсутствия претензий на широкоформатность. Карманные чёрно-белые поп-игрушки, пахнущие нафталином начала 80-х, Kraftwerk-ом и, как утверждают участники бельгийского дуэта, сюрреализмом. Впрочем, оценить этот сюрреализм может только тот, кто способен понять французский текст.
Вообще говоря, эстетика машинной музыки очень близка именно сюрреализму, манекен, заводная кукла, сексуальная машина - это символы сюрреализма. Лёгкость, наивность и беспечность, абсурдистские тексты, игривая эротичность и французский язык. Определённо, сюрреализм.
Нет, я вовсе не уверен, что продукция дуэта Ming имеет отношение к сюрреализму, но не могу не признать, что слово «сюрреализм», упомянутое музыкантами, явно выдаёт вкус к изящному и экстравагантному.

 

Red "Felk" (2000), Rectangle International
Очень деликатно сделанный так называемый дельта-блюз, то есть фольклорная музыка, скажем так, непривилегированного населения южных штатов США (а проект - французский).
Тоскливость, протяжность (правда, без завывания), прозрачность, акустичность. Звучит на удивление аутентично. Аутентично не в том смысле, что это обман зрения - слушаешь и думаешь, что перед тобой старые записи 30-х годов, а в том смысле, что слушаешь и думаешь: вот человек взял гитару и негромко спел. Несколько песен - оригиналы, но есть и пара блюз-стандартов и даже кавер-версия «Road to Nowhere» Talking Heads.
При этом музыка в целом является кошмарным гибридом, монстром-уродом. Её акустический фон - довольно минималистично записанная электроника, в некоторых песнях её больше, в других меньше, но удивительное дело: электроника звучит мягко и почти интимно - и иногда напоминает то электрическую реку, то рой электрических насекомых. Но, разумеется, никакого эффекта звукоподражания, так сказать, футуристической звуковой кулисы не возникает. Здесь электроника - именно музыка, а не размалёванный фон. Дистанция между 30-ми и 90-ми годами исчезает. Воздух наполнен тонким электронным звуком, звякает гитара, поёт безголосый дядька. Поёт грустно, но музыка оставляет впечатление, очень радующее душу и прочищающее мозги.
Есть такое клише: блюз - это корни.
Продолжая его, можно сказать, что альбом «Felk» группы Red - это не только глубокие корни, но и кончики самых верхних листьев. Одним словом, вершки и корешки.

 

Ultra living "Transgression" (2001) after_hours
Ultra Living - это детище двух братьев-японцев: одного зовут Такума Нонака, второго Тецуши Нонака. Это очевидный стилистический винегрет: здесь и электронные визги, и брейкбит, и даб, и бразильская сальса, и свободный джаз и бигбэнд-джаз... всё вместе какое-то не совсем настоящее, но, с другой стороны, и не навязчиво ироничное. Звучит легко и не китчево. И, странным образом, музыка вовсе не оставляет впечатления всеядности, отсутствия стилистических барьеров и готовности, улыбаясь, сидеть на всех стульях сразу.
В целом - роскошный саунд-дизайн. И, слава Богу, абсолютно не пахнущий ничем, что можно было бы назвать авангардизмом. В восьмидесятых музыканты, смущённые своим высшим образованием и Нью-Йорком как местом жительства, писали песни с демонстративно непростым позвоночником. Я начинаю подозревать, что времена всё-таки меняются.
Если бы такой музыки как Ultra Living было много, то было бы непонятно, как её составные элементы могли раньше существовать по отдельности. Интересный возник бы эффект.
 

de portables "rosegarden" (2000), (k-кaa-k)3 Сами бельгийские музыканты характеризуют свою продукцию как протяжный минималистический поп. Тем, кому слова «пост-рок» и «спэйс-рок» не сразу приходят на ум, они с готовностью (и не без некоторой издёвки) помогают. Музыка de portables настойчива, протяжна и в некоторых отношениях прямо-таки геометрична. И в отличие от, скажем, Tortoise никаких корней в альтернативном роке начала 90-х не имеет, а значит и не будет к ним возвращаться.
Это порой мощно звучащая, но в целом - довольно сухая музыка, сделанная грамотными людьми. В любом случае, гармонистами всекосмического рока их никак не назовёшь.
Участники трио de portables музицируют в массе совместных и соло проектов. Из них самый известный - это чисто электронный проект köhn, который продвигает Юрген Де Блонд (Jürgen De Blonde).
Ах, да, на конверте компакт-диска «Розовый сад» напечатан стишок такого примерно содержания:

Сегодняшнее утреннее кофе
Уже остыло.
Обои состарились

Я запираю дверь,
Я выхожу на улицу
И растворяюсь в толпе.
 

Vladislav Delay "Anima" (2001), Mille Plateaux
Один трек ровно в час длиной. На первый взгляд музыка Владислава Дилея похожа на длинную дорожку, выложенную из причудливой формы ритмических черепков. Никакого бум-цак-бум-цак здесь ожидать, понятное дело, не приходится. Впрочем, при ближайшем рассмотрении замечаешь, что и звуки, и, казалось бы, случайные огрызки ритма всё-таки повторяются, тон задаёт один и тот же жалобно-синтетичный звук... И все остальные звуки постоянно возвращаются, отбрасывая тени и рефлексы, - но общей пустоты они заполнить не в состоянии. Несмотря на довольно разреженную атмосферу, грув не прекращается. Возникает ассоциация со спиралью, идущей вверх, спираль эта собрана из крошечных скрипов телеги-сороконожки.
По здравом размышлении должен признать, что синтезаторный уууаааа-у начинает довольно быстро раздражать. Наверное, можно попробовать слушать эту музыку, делая вид, что сосед-маняк за стеной гоняет банальный эмбиент в режиме бесконечного повтора.
 

Alexandre St-Onge «une mâchoire et deux trous» (1999), Namskeio Records
«une mâchoire et deux trous» переводится как «челюсть и две дырки».
Все звуки записаны внутри рта музыканта, как я понимаю, он исследовал пространство своего рта путём прикладывания к его различным местам маленького контактного микрофона. Значительная часть записей сделана во сне - Александр спал с микрофоном во рту на лужайке перед небоскрёбом.
Результат звучит довольно грубо и шумно, но не агрессивно. Отчётливо различимы несколько слоёв звуков - в нижнем происходит циклическое движение, в верхнем - отдельные резкие и никак друг с другом не связанные события. Эффект, вообще говоря, похожий на то, чего пытался, по-видимому, добиться Владислав Дилей. Но по сравнению с саунд-пейзажем Александра Ст-Онжа «Анима» Дилея выглядит перепродюсированной и капризной красавицей эпохи барокко.
В середине одного из треков альбома «челюсть и две дырки» появляется неуверенный голос, который на довольно сносном русском языке читает недлинный текст о смысле сна: как я понял, чернота сна подобна черноте смерти. Поскольку я понимаю по-русски, этот комментарий впечатление, скорее, портит.
 

Ester Brinkmann «der übersetzer - il traduttore» (2001), supposé
Техно-музыкант Томас Бринкман выпустил новый альбом своего амбициозного проекта Ester Brinkmann. Он называется «der übersetzer - il traduttore», то есть «переводчик».
Томас использовал звуки голоса классика европейского концептуализма Яниса Кунелиса - он говорит по-итальянски, и художника Эдварда Винкльхофера - он переводит слова мэтра на немецкий.
Если на двух предыдущих альбомах проекта Ester Brinkmann голоса престарелых мэтров утопали в стильной джазоватой амбиенте, то настроение нынешнего - довольно сдержанное и сухое. При многократном повторении одного и того же фрагмента речи паузы, толчки и прыжки интонации начинают приобретать характер причудливого аудио-рисунка.
К сожалению, меня не покидает ощущение, что электронные щелчки и медленные синтезаторные наплывы смотрятся не очень убедительными костылями к довольно интенсивной и богатой в смысле акустической окраски речи Кунелиса и его крайне сдержанного переводчика.
Треки альбома, лишённые человеческой речи, звучат куда сбалансированнее и однороднее, но и не столь интересны.
 

 

Компакт-диски любезно предоставлены магазином и посылторгом A-Musik (Köln), в котором можно найти оооочень много чего интересного.