Только я решил с серьёзным выражением лица прочитать пачку январских музыкальных журналов, купленных накануне, и задуматься на тему того, почему сегодня имеет значение то, что произошло в прошлом году, и чем таким этот год знаменит, и что будет дальше… как мой компьютер пережил самое большое потрясение своей жизни. Обе операционных системы Windows2000 – и немецкая и русская версии – наотрез отказались грузиться и отрубились.
Корчился я часа четыре (на самом деле - несколько недель: Windows2000 долго умирала, и вот уже пять дней не хочет оживать - 17.01.01).
В результате, я всё-таки сумел кое-как загрузиться и спасти содержимое своего хард-диска, но у меня появился новый взгляд на Windows2000 и вообще на 2000-й год: я понял, что события и объекты годовой давности крепко держат нас в руках, они вовсе не ушли в прошлое, а мы, соответственно, не уползли в будущее. Они с нами.
Я задумался: а 1999-й год – тоже ещё с нами? На моём компьютере стоит ещё и операционная система Windows98, так и она перестала грузиться. И я понял – не только 1999-й, но и 1998-й с нами. Он тоже грозит нам пальцем.
 

И, как это обычно случается с нехорошими подозрениями, они полностью подтвердились. В журнале Hammer (бывший Metal Hammer) я вычитал, что самый продвинутый, радикальный и безумный прошлогодний металлорок не дотягивает до состояния 1998-го года. Иными словами, я с изумлением узнал, что и в сфере тяжметалла после 1998-го года маятник пошёл в обратную сторону, больше того - возвращается трэш, то есть ранний скоростной металлопанк. Такой, каким он был в начале 80-ых. Похоже, что в 1998-м году история металла дошла до конца, а потом началась с начала, сделав полный круг.

Кстати, я пишу всё это вовсе не для того, чтобы досадить металлоненавистникам, нет-нет, по-моему, и в сфере электронной музыки, и в сфере хип-хопа, и брит-попа, и трип-хопа, и всего прочего протекают примерно одинаковые процессы. Но если нам с вами на метал, скажем, абсолютно наплевать, то исследовать тогда лучше именно его. Ведь нам совершенно не важно, каким будет результат анализа.
Так вот, возвращается трэш, вернулись Iron Maiden и AC/DC – тоже абсолютный ретро-саунд (кстати, слово «ретро» очень странно выглядит в металложурнале) - и лишь очень небольшое количество групп продолжает использовать электронику. Но совершенно безо всякого понимания со стороны поклонников. Мне кажется, что электрометалл 2000-го года являет неплохую параллель к ньюджазу (NuJazz), который тоже является плачем Ярославны после гибели трип-хопа.

В начале 2000-го года было обещано возвращение рока. Я, честно говоря, испугался.
Оказалось, что всё не так страшно, но рока, действительно, стало много.
Из США на Европу накатилась огромная волна новых рок-групп. Limp Biskit и Kid Rock – это только верхушка айсберга. Количество слегка металлизированного колледж-рока просто не поддаётся обозрению.
В целом, можно усмотреть две струи. Одну называют NuMetal – это как раз и есть гибрид рэпа и металла. Лидеры жанра, кроме Limp Biskit – Korn.
Старое слово «кроссовер», бывшее в ходу в начале 90-х опять начало встречаться.
Якобы потрясающий альбом выпустила группа Deftones. «White Pony» упоминается во всех музжурналах, это, как я понимаю, не совсем металл, но, определённо, модная тенденция. Ничего иного бы Мадонна не выпустила на своём лейбле Maverick.
Отмечают и альбом группы A Perfect Circle. Коллективы At The Drive-In и Papa Roach тоже, якобы, необычайно хороши.
Вторая тенденция называется тремя буквами EMO – это сокращение от слова «эмоциональный». Имеется в виду панк-рок и хардкор, с гитарами, драйвом, но одновременно – и с большими чувствами, мелодиями, протяжным пением и прочими поп-радостями.

Что касается брит-попа, то и он вступил в лирично-протяжно-задумчивую стадию. Герои этой волны – группы Travis и Coldplay. В январских журналах – интервью с Эланом Макги (Alan Mcgee) – бывшим шефом лейбла Creation (это Oasis и всё такое прочее). Так вот Элан на чём свет клянёт эту новую лирику, утонувшую в помпезном псевдосимфонизме, дескать, мы имеем дело с чистой воды маркетингом.
Нынешние группы новой тоски – это эхо после альбома Radiohead «OK Computer».
Журнал Musikexpress утверждает, что брит-поп поедает героин.
На крайнем полюсе симфонической поп-грусти и меланхолии находятся – уже не имеющие отношение к брит-попу - Godspeed You Black Emperor! и Sigur Ros. Музжурналисты намекают, что того и гляди начнётся возрождение прог-рока – с бесконечными гитарными запилами, соло на синтезаторе и длиннющими композициями, слепленными из пяти полупесен…
Нео-прог-рок – это то, как начинают называть группы, которые недавно относили к пост-року.

Neue Deutsche Haerte - Новая Немецкая Жесткость – ничем себя не проявила: такие группы как Atrocity, Tanzwut, Megaherz или Weissglut сидели тише воды, ниже травы. Ожидается новый альбом Rammstein, но те, кто его уже слышал, говорят: nix neues – ничего нового, абсолютно то же самое, что и раньше. Застой.
Музыканты призывают поклонников к верности... а верность можно хранить только чему-то на редкость не новому.
В прошедшем году в Германии – не знаю, правда, как обстоит дело с остальным миром – с неподдельным восторгом публика прильнула к худой груди парня из финской как бы готик-группы HIM.
Но на мой скептический взгляд от этого готик-рока больше пахнет искренними бой-группными нежностями, нежели остервенелой кладбищенской задумчивостью.

Несложно заметить, что нынешний рок отличается от рока начала 90-х пестротой и вычурностью, которые доходят до откровенного маскарада. Новый рок очень наряден.
Мне видится в этом, с одной стороны, параллель с хип-хоп-стилем – тоже демонстративно роскошным и вычурным, а с другой – параллель с металлом 80-х, со всеми Пойзонами, Мотли Крю и как они там все назывались… 15 лет назад тоже было принято украшать себя как новогоднюю ёлку и корчить страшные рожи в фотообъектив.
Кроссовер начала 90-х ориентировался на сознательную молодёжь, с пафосом противостоящую системе.
Нынешний глэм-металло-рэп знает один-единственный message: «Fuck you!» В журнале Musikexpress смешной коллаж – вся страница покрыта фотографиями американских рок и рэп-музыкантов, каждый из которых тянет вперёд торчащий вверх средний палец, а некоторые – как Эминем – так сразу два. Устрашающее зрелище. Очень похоже на дружное голосование. Ну, если это и есть рок, который, наконец, вернулся, то мы можем смело спать дальше.
 

В Германии вошли в большую моду After Work Clubs – танцы на них начинаются сразу после окончания рабочего дня, то есть в 6 вечера, а к 11 публика уже расползается. Ходят на такие танцы молодые, динамичные, хорошо одетые и целеустремлённые Bueroleute – люди, весь день сидящие в бюро. Рекламируют эти After Work Clubs как танцульки для молодых менеджеров, которые после танцев отправляются домой к своему компьютеру.

В сфере электронщины, доступной постороннему взгляду, практически ничего не произошло. Лондонский 2степ, конечно, существует, и в Германии, судя по всему, он отлично прижился – есть масса немецких сайтов, посвящённых 2степу, судя по плакатам, зазывающим в кёльнские клубы и дискотеки, 2степ – это танцевальная музыка номер один, но чисто в музыкальном плане дело это какое-то… скажем так, не очень восхитительное.
Альбомы ветеранов драм-н-бэйсса – в первую очередь это относится к Ронни Сайзу (Roni Size) и Фотеку (Photek) – иначе как капитулянтскими не назовёшь.

2000-ый год оказался годом без трип-хопа, музыка, которая совсем недавно росла и побеждала как на дрожжах, вдруг просто исчезла, видоизменилась, покинула сферу мэйнстрима.
Я имею в виду очень простую вещь: после того как Chemical Brothers, Prodigy и Фэтбой Слим отвоевали плацдарм в хит-параде, а музыкальная пресса станцевала половецкие пляски вокруг Трики, Portishead и Massive Attack, должен был быть сделан следующий шаг… однако, нет, наступила пауза. Сейчас можно сказать, что тенденция джазоватого и очень лёгкого – «лёгкого» в смысле easy listening – транса-эмбиента-брейкбита всё-таки выжила. Это безвредная смесь всех музык 90-х годов.
Нежный брейкбит – иногда ухающий, иногда подвывающий, и очень часто снабжённый робким пением в стиле ретро-босса-новы – устремился в трубу ньюджаза. И как это часто оказывается с подземными трубами – труба предусмотрена большая, но течёт по ней пока очень мало чего.

Краем глаза в августе я отметил робкую попытку раскрутить новую волну нового французского диско-фанк-хауса… в голове осталось только дурацкое название проекта SuperFunk, о новой волне нового французского хауса пописал техно-журнал Groove, я уже было подумал – вот новая тенденция... Мадонна тоже так подумала и на этот раз поставила не на британский техно-транс, как на предыдущем альбоме, а на французский нео-диско-хаус. Во всём этом начинал проглядываться некий сюжет, но ни альбом Мадонны, ни обойма французских проектов как-то не особенно вдохновили.
Странный альбом выпустил нью-йоркский хаус-диджей и продюсер Арман Ван Хелден (Armand van Helden) – я имею в виду «Kill Puritans!». Ван Хелден знаменит тем, что уже в 1995 записывал то, что позже стало известным под именем speedgarage и 2степ, то есть он – Христофор Колумб диско-пустыни. А его новый альбом вдруг оказался в струе биг-бита: электро-буханье, гитарные риффы Scorpions, надрывный соул-вокал, жёсткое использование фильтров – что привело чуть ли не к индустриальному эффекту… Если бы такой альбом выпустил Фэтбой Слим или Chemical Brothers, это была бы бомба! Но Арман Ван Хелден опоздал, а точнее говоря – не вписался в поворот: все гоночные автомобили повернули и устремились в другую сторону, а он прёт вперёд – туда, где никакой победы уже быть не может.
В целом же нео-электро, снабжённое вокалом, а ещё лучше - нью-вейв-драйвом, похоже, начинает доминировать в сфере малотиражной и независимой музыки. Животрепещущий пример – берлинское женское трио Chicks On Speed («Курочки на амфетамине»).
 

Я не буду торжественно объявлять альбом года. Бессмысленное и малоубедительное это занятие. Обман заключается и в создающемся впечатлении того, что тот, кто составляет список самых лучших альбомов, прослушал всё, что есть в природе. И всё со всем сравнил. И остановил свой выбор.
Это, конечно, не так. Такого рода списки представляют в лучшем случае розу ветров современного поп-музыкального мэйнстрима: коммерческие мотивы составления хит-парадов я тактично не рассматриваю.
Мэйнстрим сегодня – это Radiohead, Calexico, The Eels, Air, Thievery Corporation, Queens Of The Stone Age, PJ Harvey, Badly Drawn Boy, Coldplay, Tosca, Deftones, Moloko, Placebo, Fatboy Slim, Belle&Sebastian, Eminem, David Holmes, Marilyn Manson, Dandy Warhols. И даже Godspeed You Black Emperor! – на 19-м месте в списке лучших альбомов года журнала Musikexpress, это на редкость консервативно-мэйнстримовский журнал. А Marilyn Manson, кстати, на тридцатом.
Я не знаю, лучший ли альбом года выпустил проект Oval – я его не видел ни в одном подведении итогов 2000-го года, но он, определённо, радикальнее и свежее всего того, что попадалось мне на глаза в списках победителей тараканьих бегов.
Альбом проекта Oval «Process» можно довольно условно охаректиризовать как slow motion эмбиент-рок.
Британское «интеллигентное техно» уже давно перестало восприниматься в качестве переднего края борьбы за бескомпромиссный и футуристический саунд. Грубо говоря, никто не ищет новых путей, а делает «свою музыку»: будь то Oasis или Autechre.
Конечно, странные объекты типа Oval или Microstoria существовали и раньше, но сейчас именно они, похоже, стали стандартом "независимо мыслящей электроники".
Количество записей с гудящей или ритмично клацающей музыкой просто не поддаётся описанию. Oval и Microstoria – это самые, с позволения сказать, мелодичные и лиричные представители жанра, кажется, что треки этих двух родственных проектов буквально кто-то намычал. Мне в продукции Микростории определённо слышится ретро-эстрада. Свежий альбом Микростории называется «model 3, step 2».

Я бы очень не хотел бросать в народ лозунги типа «Микростория – это Aphex Twin сегодня!», но, тем не менее, хотел бы выразить довольно очевидную мысль: всякий чайник остывает, вино выдыхается, идеи кончаются, и развитие продолжается с какой-то другой точки.
Сегодняшняя модная независимая музыка гудит мутным, но изысканным потоком. Самоуверенности Эфекса Твина в ней, пожалуй, нет, нет в ней и какого-то типично британского поп-духа - хваткого, ловкого, и попрыгучего, - свойственного как Фэтбой Слиму, так и продукции лейбла WARP. С моей точки зрения, музыка, на что-то претендующая, должна предъявлять звук, который захочется назвать «безумным». Не безумно быстрым, не безумно громким, не безумно искажённым, но каким-то внутри себя радикально ненормальным.
Эта музыка не умиляется по поводу звонко звенящей тарелки, ловко закрученного брэйкбита или резко пилящего по ушам distortion-эффекта. Это музыка не уверенных в своей правоте людей, людей, не знающих, какую именно они должны делать музыку.
 

Событие прошлого года номер один – это, конечно, эпопея с сетью обмена музыкальными файлами Napster.
В двух словах события развивались примерно так.
В немецком институте Фраунгофера научились ужимать аудиофайлы в 12 раз. Аудиофайлы стали пролезать в интернет, и начался обмен, но пока – исключительно в рамках сетей, в которых посторонних не любят.
В 1999-м году – помните, я говорил о духе 1999-го? – 19-летний американский студент Шон Фэннинг, намучившись с поисковыми машинами, которые крайне неловко искали mp3-файлы, придумал программу поиска и за три месяца её написал. Программа и называлась Napster.
Фокус состоял в том, что Napster обращается с твоего компьютера на центральный сервер, который ищет нужный тебе файл на персональных компьютерах всех тех, кто в данный момент, подобно тебе, ищет какую-то музыку. Как только на чьём-то компьютере обнаруживается интересный тебе файл, программа организует его перекачку, минуя центральный сервер, то есть напрямую. И именно в этом, казалось, и кроется секрет неуязвимости. Napster только ищет, а кто с кем какой музыкой на самом деле обменивается – его не касается.
Американская ассоциация звукозаписывающей индустрии сочла иначе и подала на фирму Napster в суд. И тут на сцене появились Металлика и хип-хоп-продюсер Dr.Dre.
Они не только подали в суд. Металлика представила имена трёхсот тысяч пользователей Napster, которые всего за один уикэнд загрузили песни группы.
Это событие было монументально освещено прессой, началась битва умов, количество пользователей Napster неимоверно возросло и уже в июне составило 20 миллионов человек. Сейчас их по слухам уже 40.
Решение суда немедленно прикрыть лавочку буквально в тот же день принесло сотни тысяч новых пользователей.
Концерны звукозаписи твердили, что несут огромные убытки, но число продаваемых компакт-дисков возросло – никто не знает, почему, может быть, и из-за Napster.
Концерны попытались взывать к совести потребителей – дескать, вы обираете музыкантов – и тут подали голос музыканты, полагавшие, что главные грабители в этой истории – это сами концерны.
Было мнение, что Металлика защищает свои миллионы, но ведение процесса – неимоверно дорогостоящая акция, так что Металлика тратит миллионы.
Кстати, фирма Napster никаких доходов до сих пор не имеет – это планово-убыточное предприятие. Разумеется фирма Napster ворочает миллионами – какие-то финансовые фонды вкладывают деньги в перспективную отрасль будущей экономики, но пока Napster деньги только тратит.
Похоже, концерны звукозаписи упёрлись из принципа. Не смотря ни на что – не пущать и ни шагу назад.
Неожиданный поворот в этой истории произошёл, когда немецкий концерн Бертельсман АГ, он же гигант BMG, вложил деньги в Napster и, похоже, стал определять политику фирмы. Дело идёт к тому, что за право безгранично загружать музыку из интернета в течение месяца придётся платить – от 10 до 20 долларов. По опросам, проведённым в Германии, 90 процентов нынешних пользователей Napster платить не захотят.

Есть ли у Napster альтернативы?
Осенью все были уверены, что да, сколько угодно. Скажем, Gnutella. Эта программа не использовала центральный сервер, поэтому подать в суд просто не на кого… но процесс поиска аудиофайлов чудовищно замедлился, иными словами Gnutella оказалась нежизнеспособной.
Но всё равно ни у кого нет сомнений, что в 2000-м году началась новая эпоха в поп-музыке, пользователь который ищет и находит mp3-файлы в интернете – это нечто новое, то, чего не было раньше.
К сожалению, про музыку что-то подобное утверждать не приходится.