Моё интервью с французской электронной группой DAT Politics (www.ski-pp.com), состоявшееся в феврале 2000-го
года ( dat-politics-2000.html ), было моей первой встречей с живыми музыкантами, до того я писал свои тексты, анализируя то, что находил в музыкальных журналах и в интернете. DAT Politics были первым живым зверем, которого я поймал. К своему изумлению я обнаружил, что говорить с живыми музыкантами – легко и интересно.
Но, что куда более важно, передача о DAT Politics означала некоторый стилистический разворот: Музпросвет неожиданно для меня самого вырвался на передний край современной электронной поп-музыки. После передачи о DAT Politics, о лейбле Sigma Editions, с шефом которого Дионом Уоркманом я познакомился как раз на концерте DAT Politics, возвращаться к разговорам о танцевальной музыке для нетребовательных подростков стало как-то странно. Я вдруг почувствовал, что Музпросвет является частью очень важного, а по своим размерам – грандиозного культурного явления или даже процесса, а именно – обновления лица западноевропейской поп-музыки. Не коммерческое хаус-танцевало, не эмбиент и минимал техно середины 90-х радикально изменили ситуацию в музыке, а появление таких вот проектов как DAT Politics, которые к музыке относятся как художники к своему искусству. Кстати, все участники DAT Politics по образованию - художники.
Ну, и, наконец, приятный момент состоял в том, что DAT Politics на своём альбоме «Sous Hit» (читается «Sweet», а понимается «Без хита»), выпущенном на японском лейбле Digital Narcis и переизданном на виниле на американском лейбле Tigerbeat6 (шеф – Kid606), применили кусочек моей радиопередачи о них, естественно, не понимая, о чём я там говорю. Я был не только изумлён тем, как ловко мне удалось попасть в историю, но и убедился, как правильно я сориентировался в том, какую музыку мне следует пропагандировать.
Новый альбом DAT Politics называется «Plugs Plus».
Он вышел на лейбле берлинской группы Chicks On Speed, за которым стоит крупный мюнхенский лейбл Disko B.
На этом альбоме можно обнаружить массу известных имён, французам помогали – пели и играли – Феликс Кубин, Schlammpeitziger, Kid 606, Lesser и дуэты Matmos и Blectum From Blechdom. Для тех, кто следит за музыкальными тенденциями, список участников последнего альбома DAT Politics – не пустой звук, все эти персонажи постоянно всплывают на разного рода претенциозных сборниках и международных фестивалях продвинутой музыки... Matmos сделали альбом для Бьёрк, а вот теперь помузицировали и с DAT Politics.
Всё это замечательно, семейный портрет довольно свежего электро-попа и электро-панка обещает дикий, неглупый и одновременно – изрядно навороченный результат.
Как же это звучит?
М-м-м... именно в этом и состоит сложность.
Это альбом песен. Собственно, песен всего шесть штук из 12 треков, но каждый трек – это именно что не трек. Раньше DAT Politics записывали эскизы, заготовки, обломки, своего рода романтические развалины, выстроенные из отходов электро-поп-цивилизации. На новом альбоме – настоящие опусы, со вступлениями, куплетами-припевами, брейками, финалом, аранжировками... Конечно, как говорил мой наставник по программированию Саша Мурашкин: «Мастерство, его не спрячешь. Мастерство, оно сказывается». У DAT Politics мастерство сказывается – их музыка продолжает оставаться попрыгучим электро-коллажем, который несётся вперёд поросячьим галопом, скрипит, свистит, громыхает и жужжит изо всех сил, а сил у него очень много. То есть это вполне нормальная и традиционная поп-музыка, сделанная из совсем для другого дела придуманных элементов.
По сравнению с ней старая музыка коллектива воспринимается прямо-таки как минимал техно - хрупкое, прозрачное, невинное, однослойное.
Технически многие песни возникли так – приглашённые в студию гости попели в микрофон, а потом DAT Politics надстроили сверху баррикаду своей музыки.
Четыре года назад в состав DAT Politics входили три молодых человека – Винсент, Гаэтан и Эмерик и очаровательная Клод, теперь их осталось трое: весёлый Эмерик – бывший студент-философ, прошедшей зимой покинул коллег, они не стали мне рассказывать, почему, сославшись на некоторое расхождение во взглядах и на интерес Эмерика к своему сольному проекту Aelters (весьма любопытному).
DAT Politics до сих пор делают музыку так же как и два года назад. Тогда эта процедура стала темой живого обсуждения, сегодня музыканты лишь устало пожимают плечами, эта тема им интересной явно не кажется.
Сегодня DAT Politics говорят по-английски значительно лучше, чем раньше, но былого энтузиазма шутить, перепрыгивать с мысли на мысль, иронизировать над собственной музыкой уже не было. Я решил, что то ли ограниченность языка два года назад принудила нас к анархическому разговору, то ли два года интенсивной концертной деятельности и встреч с околомузыкальным народом отбили у музыкантов желание шутить и изливать душу. Всё стало серьёзным, понятным и немножко заезженным.
По поводу нового альбома Винсент сказал, что они, грубо говоря, попытались сделать поп, сохранив нойз... Гаэтан добавил, что новая продукция DAT Politics стала больше музыкой. В ней больше слоёв, каждый из которых имеет своё значение, смысл, эти слои можно по-разному понимать. «В принципе, это очень похоже на то, что было раньше, только прыжков и стыков стало меньше, музыка идёт вперёд более линейно... Конечно, появились голоса, но они трактуются как найденные звуки, они никак не выделены... Отличия с тем, что было раньше, носят скорее поверхностный характер, в глубине всё осталось тем же самым. А ты что думаешь?»
Я заявил, что раньше для меня весь интерес состоял в тотальном коллаже, в коварстве технологии cut up: в любой момент могло пойти что-то совсем иное, something else. И музыка в целом была постоянным something else, перпетуум-мобиле something else. Сейчас же структура песен доминирует, а толчки и прыжки стали декорацией заднего плана. Раньше это было анархией, возможно, манерной анархией, а сейчас взрывы нойза послушно стоят на своих местах, пасутся в своих загончиках.
Винсент: «Когда ты работаешь с поющим голосом, то ты вынужден работать с классической структурой песен».
Клод: «Она совсем не классическая, а деконструированная, разобранная на части, разрушенная... И что нойз? Нойз никуда не делся, он присутствует... Но дело-то вовсе не в нойзе!»
Я поинтересовался, в чём состоит смысл нововведений, мне было сказано, что попробовать изготовить цепляющую поп-музыку – это интересная творческая задача, своего рода вызов. Но группа вовсе не изменила резко свой курс, на предыдущем альбоме чувствовалось, куда идёт дело, это медленное и логичное развитие, которое идёт с самого начала их деятельности в DAT Politics.
То есть вы будете и дальше писать поп-песни с вокалом? Это у вас всерьёз и надолго?
«Ну, если мы справимся с такой высокой задачей, – ухмыльнулся Винсент. - Тогда мы будем просто счастливы».
«Это странно, – сказал Гаэтан, – обычно музыканты начинают свой путь с довольно традиционных песен и лишь потом набираются опыта и смелости и начинают экспериментировать. Мы же идём в противоположную сторону, мы начали с нойза, минимализма, экстремальных звуков и всё больше приближаемся к структуре классических поп-песен. Не знаю, почему... мы всё время слушаем только поп-музыку, нам она интересна, мы хотим её делать».
Два года назад мне было сложно объяснить моим радиослушателям, что за музыку вы делаете: это и не техно, и не рок, и не нойз, и не эмбиент... нечто ни на что не похожее, электросудорожная терапия. А сейчас вы вдруг оказались в очень понятной компании электро-попа – Феликс Кубин, Chicks On Speed, этот список можно продолжать, очень много кто этим занимается, ваше новое место вовсе не уникально. На вас кто-то повлиял? Феликс Кубин?
«Да, ну, ещё чего придумал», - был ответ.
Или на вас всех влияет что-то одно? Давит какая-то внешняя сила? Но что это такое?
«Это похоже на правду, все чувствуют что-то одно... но что же нас всех такое влияет? – задумался Винсент. - Про нас могу сказать, что десять лет назад мы слушали Sonic Youth и хотели быть как Sonic Youth, играть на гитарах, шуметь, а потом мы слушали всё больше и больше разной музыки, и вся она накапливается, отражается в нашей собственной, мы как бы сделали круг, вернулись к своей юности, к песням начала 80х».
Я поинтересовался, считают ли DAT Politics свою музыку по-прежнему экспериментальной.
Мне был ответ, что да, считают. Музыкальные структуры могут быть минималистическими, могут быть повторяющимися – репетитативными, могут быть сложными и абстрактными, а могут быть узнаваемыми. Музыка может быть мелодичной, как скажем, у старой группы Velvet Undeground, но это ей не мешает оставаться экспериментальной.
«Мы до сих пор что-то ищем, мы экспериментируем, - сказала Клод, - поэтому наш подход экспериментален, правда, мы не любим этого слова «экспериментальная музыка», но мы по-прежнему стремимся к новому».
Не кажется ли вам, что нечеловеческая электроника приелась? Публика ждёт поп-музыки. Очень многие музыканты обращаются к песням, мелодиям.
«Да, мы тоже это заметили, - говорит Гаэтан, - но мы всегда чувствовали нашу связь с роком, мы никогда особенно далеко и не уходили. Нам тоже кажется, что сейчас меняется контекст. Но мы всё-таки поп не делаем, мы находимся где-то на полпути, до настоящего электро-попа нам ещё очень далеко, те, кто любит электро-поп, Chicks On Speed... тому от нашей музыки перекосит скулы, больше одного раза он нас не послушает. Мы говорим: мы пододвинулись к попу... но публика-то никуда не двигается, и её представления о том, что такое поп-музыка, а что находится за гранью терпимости, очень консервативны».
Я предположил, что новые времена характеризуются своего рода раздвоением когда-то единого пути. Есть течение лэптоп-музыки, условно называемое clicks’n’cuts, это смесь нойза, минимал техно и хитрых компьютерных алгоритмов, моделирующих случайные процессы. Это так называемый передний край. И есть своего рода оппозиция – грубо говоря, электро-поп, музыканты, возвращающиеся к мелодиям, песням, звуку живых инструментов, вообще, к музыке в традиционном смысле.
Клод, Винсент и Гаэтан согласились, что в таком взгляде доля истины, определённо, есть. Винсент: «Щелчки и прыжки - Clicks’n’cuts - стали массовой эпидемией, их делают все, все используют одни и те же звуки, одни и те же программы, саунд у незнакомых друг с другом музыкантов в Японии, Норвегии и США абсолютно одинаков. Для кого это делается, не понятно. Если ты хочешь делать музыку для людей, а не для художественных галерей, музыку, которая людей трогает, то слово «поп» всплывает само собой. Мелодия, грув, закруглённость, логика, ирония – всё это было у DAT Politics с самого начала».
Мы поговорили о том, что состояние современной электронной музыки определяется состоянием компьютерных программ – таких как max/msp или reactor. DAT Politics, как и несколько лет назад, используют те же самые простенькие программы (как аудиоредактор SoundClub – о ней никто не слышал), у них очень мало возможностей, но для реализации своих идей этого хватает. При желании, clicks’n’cuts можно сделать и на примитивных программах – дорогие компьютеры макинтоши для этого вовсе не нужны.
Винсент: «Неужели ты серьёзно предполагаешь, что raster/noton «прогрессивнее» всех остальных? Я этого не замечаю. Нет, сейчас все находятся на одной плоскости, нет никого, кто бы «ушёл вперёд», кто был бы «более экспериментален», чем остальные. Мы вполне могли бы делать и радикальный минимализм, и нойз, и всё остальное, но нам это просто не интересно. Мы – альянс против сlicks’n’cuts».
Как я понял, для DAT Politics прогрессивные тенденции, сlicks’n’cuts означают униформизацию звуков и технологий, а DAT Politics стремятся к разнообразию, странности и причудливости. И человечности.
Что я такого ещё могу спросить? Я вдруг вспомнил, что раньше они были безработными и жили колонией в шикарном старом доме – одновременно и студии, и жилом помещении.
«Нет, мы уже там не живём, мы оттуда уехали, – улыбнулся Винсент, - мы больше не безработные, мы – зарабатывающие себе на пропитание музыканты, мы разбогатели, видишь – у нас дорогие ботинки...» - он пошевелил своими ногами, обутыми в старые замызганные кроссовки.
После разговора с DAT Politics и многократного прослушивания их альбома, у меня осталось какое-то мутное чувство в районе головы. Я очень ясно увидел, что времена меняются.
Если уж такие самодуры не то что не рвутся вперёд, а прямо в лоб заявляют, что нет никакого «движения вперёд» в электронной музыке, никакого прогресса, и движутся при этом явно назад, в электро-поп 80-х, то может быть действительно нет никакого «вперёд» и «дальше»? Может быть, для того, кто уже много лет экспериментирует со звуком, уже не осталось неизведанных тёмных углов? Так что и эксперименты сами по себе никакого значения не имеют? А претенциозная, изобретательная и неподкупная поп-музыка возвращается туда, откуда она 20 лет назад вышла, несколько обновив одёжки-аранжировки?
Мне было очевидно, что мастерство DAT Politics возросло, они теперь способны делать куда более разнообразную, многослойную и яркую музыку, и возникшую проблему (как эти новые звуки и слои упорядочить?) они решили так: сделать поп-песни. В этажерке поп-песни для всякой странности найдётся полка.
Может быть, всё-таки есть надежда, что это не возвращение спиной вперёд из тупика? Может быть, для такого сорта музыки ещё нет подходящего названия и потому её – довольно условно и временно – называют по старинке «электро-попом»?