музпросвет: Антонио Агухетас

Он называется «Asi Lo Siento» - то есть «Так я это чувствую».
На гитаре играет Альберто Сан Мигель.
Антонио – и это вполне естественно – поёт в стиле своего отца, продолжает традицию фламенко, которое считается самым старым и самым подлинным.
При этом Антонио Агухетас во многом уступает своему отцу, его пение не столь кошмарно, священного ужаса оно не нагнетает. Кажется, он подходит к последней черте, но её не переступает. Песни Антонио куда больше похожи на настоящие песни. Голос Антонио звучит как голос человека сильного, но сломленного жизнью, ярости и свирепости у него не осталось. Его песни звучат более музыкально, живо и подвижно, чем песни его отца, но из-за того, что голос Антонио какой-то потухший, похожий на остывший пепел, оживлённость его песен производит гнетущее впечатление, она пахнет отчаянием.
Но, тем не менее, и у Антонио фламенко в крови, он вовсе не имитирует какую-то характерную манеру, мы имеем дело, безусловно, с настоящей страстью и настоящей болью.
Есть на альбоме «Asi Lo Siento» песня, которая меня парализует, – «Tientos de la corona».
Она удивительна именно в качестве медленно раскручивающегося маховика. Движение начинается с, казалось бы, несвязных осколков фраз, фрагментов ритма, не очень понятно, куда всё это направляется... к концу второго куплета напряжение, оно же отчаяние, возрастает, ритм убыстряется, песня обретает плотность, она стремительно несётся лбом в стену, мелодия становится буквально нестерпимой, Антонио несколько раз кричит что-то вроде «кур-куру-куру»... и тут всё кончается. Я воспринимаю наступающую затем тишину просто как белую стену или даже белое сияние.
Это старая песня, я слышал её на каком-то сборнике фламенко, узнать её было практически невозможно, она радостно прыгала и курлыкала в ритме деревенского праздника.

Agujetas. Tres generaciones. (El Flamenco Vive)
Двойной компакт-диск «Три поколения».
На нём есть несколько записей 16-летнего Антонио. Молодой человек поёт экспрессивно, хрипло и надрывно. Непросто догадаться, что поёт подросток. Мне, честно говоря, эти записи кажутся куда более интригующими и необычными, чем современные записи Антонио.
Интригующие они тем, что ясно слышно – вот мальчику только что передана традиция. Похоже, он ещё не знает, что с этим делать, как применить: его голос надрывен, но в песнях нет развития, нет игры нюансов. Это нулевое состояние. Но нулевое состояние уже внутри традиции.
Главное же место на этом выпущенном ограниченным тиражом и уже давно распроданном сборнике занимает, разумеется, Мануэль Агухетас – отец Антонио.
Вершина альбома – две песни-саетас, то есть пасхальные плачи, в исполнении Мануэля. Он поёт под барабанный бой. Барабан пунктиром намечает медленный похоронный марш. В начале и в конце – фанфары.
Песни деда Антонио и отца Мануэля – Старого Агухетаса – тоже крайне любопытны. Его стиль, тембр голоса очень похожи на манеру Мануэля. Но старый Агухетас поёт куда суше и строже и, даже кажется, – высокомернее и благороднее Мануэля. Мануэль буквально выворачивает себя наизнанку, разрывает своё горло и душу. И вой Мануэля куда более пластичен, это настоящий поток, flow. И Мануэль играет обертонами, то есть меняет тембр своего голоса, даже внутри одного слова. Мануэль может быть нежным, а может быть свирепым.
Нет, лучше Мануэля нет никого.

Судьба Антонио Агухетаса трагична.
Он родился в 1966 году в цыганской семье, знаменитой своими певцами, хранителями старого стиля фламенко. Дед Антонио, Старый Агухетас (Agujetas Viejo), был известным, хотя и не профессиональным певцом, отец Антонио – Мануэль – живой классик, сам Антонио получил прозвище Niсo de Agujeta – молодой Агухетас.
Петь он начал в восьмилетнем возрасте, у него был прекрасный пример деда и отца, эта музыка, естественно, не записывалась, традиция передавалась изустно. В 13 лет он уже начал выступать публично, в 16 лет - записываться. О том периоде своей жизни Антонио говорит, что он жил со своей матерью, работавшей медсестрой, а, вообще говоря – был предоставлен сам себе и обитал на улице, занимался «плохими делами». Антонио стал наркоманом, героин – это до сих пор бич цыганских кварталов Хереса. Двадцатилетний юноша в поисках денег убил таксиста, был пойман и посажен в тюрьму. Это было в 1987-ом.
Так утверждает легенда. На самом деле, не очень ясно, за что именно его посадили, если я правильно толкую иносказания, то, похоже, приговор был связан с грабежом с отягчающими обстоятельствами. В одном из интервью сам музыкант говорит, что он – не вор, а посадили его «из-за героина».

Отсидел он 12 лет. Воспоминания о тюрьме у него самые мрачные, «тюрьма – это место, где разрушают твою личность». Говорит он и о том, что сумел покончить с наркотиками, которых в тюрьме ничуть не меньше, чем на улице, и вообще выжить исключительно благодаря фламенко.
В 1996 году, когда Антонио уже сидел 9 лет, различные местные управления тюрем вместе с клубами любителей фламенко провели конкурс на лучшего певца, сидящего за решёткой. Приняло участие 150 человек из 9 городов, 30 финалистов со всей страны под большой охраной были привезены в тюрьму города Кордоба, где уже были собраны лучшие гитаристы и публика, хлопающая в ладоши и кричащая «олео!». Был объявлен и приз – 5 тысяч песет и досрочное освобождение. Победителями стали Антонио Агухетас, он занял первое место, и Хосе Серрано, уже 18 лет сидевший за убийство, причастность к которому он, впрочем, отрицал. Серрано утверждал, что убийцей не был, а вину на себя взял по старому цыганскому закону, когда в убийстве признавался самый младший. К моменту конкурса Серрано сидел в тюрьме уже 18 лет.

Антонио говорит, что другие заключённые пели в стиле коммерческого фламенко, то есть мелодично и чистыми и сильными голосами, а он сам в своей манере – то есть грубо и дико. Понятно, почему было выбрано два победителя: Хосе Серрано, певший куда более профессионально, представлял мэйнстрим отполированного фламенко, классический стиль, Антонио Агухетас – старую школу.
Концерт в кордобской тюрьме так впечатлил тюремное начальство, что через год (в 1997-ом) Антонио и Хосе были – по-прежнему под усиленной охраной и в наручниках - доставлены в студию грамзаписи, где они и записали компакт-диск.

Jose Serrano - Antonio Agujetas
Gritos de Libertad
Этот компакт-диск стал сенсацией, и в 1999-ом певцов действительно выпустили на свободу, то есть изменили им меру наказания. Антонио вышел на волю на четыре года раньше срока.
Эта история получила огромный общественный резонанс. Соревнования среди заключённых стали проводиться ежегодно.

На воле Антонио Агухетас сразу стал знаменитым певцом, он получил возможность выступать и записываться. Ему было вручено три национальных приза.
При этом Антонио признался, что, выйдя из тюрьмы, он себя состоявшимся мастером считать никак не может, гитарист, с которым он выступает, открыл ему на многие вещи глаза и показал, где именно его сила. Не простой у Антонио гитарист – Альберто Сан Мигель является профессором консерватории Гранады.
Есть и ещё одно «но». Похоже, из тюрьмы Антонио вышел не совсем нормальным человеком. Он стал замкнутым, угрюмым, молчаливым и мнительным. Он уверен, что люди его презирают и боятся. Он редко выходит на улицу и избегает посторонних. Про него рассказывают, что, оставаясь с кем-то в одной комнате, он всегда открывает входную дверь, чтобы человек имел возможность убежать, если ему покажется, что Антонио вдруг стал агрессивным и опасным.
При этом все соглашаются, что Антонио – человек необычайной силы духа, у него огромная харизма. И, разумеется, он – фантастический певец.
Никакого отношения к коммерческой музыке Антонио Агухетас иметь не желает, его компакт-диск 2001 года был выпущен на средства клуба любителей фламенко.
«Коммерческие номера быстро выходят из моды, - сказал Антонио в одном из интервью, – и никто о них не вспоминает. Мы хотели сделать что-то серьёзное, то, чем достойные ценители пения смогут наслаждаться сегодня, завтра и всегда, потому что это то, как я это чувствую. Это было как забивание гвоздя одним ударом - нашей идеей было наиболее честно записать всё то, через что мне пришлось пройти в жизни».

Исследователей немало занимает вопрос, имеет ли фламенко отношение к традиционной арабской музыке, ведь Андалузия несколько веков находилась в руках арабов, а в песнях фламенко ясно слышны характерные черты восточной музыки.
Вопрос решается так: фламенко – музыка цыган, цыгане попали в Испанию в 15 веке, арабов там уже не было, потому о прямом влиянии говорить не приходится. Но интересно, что фламенко оказывается во многих отношениях близким к музыке венгерских цыган и даже к индийским газалям и рагам.
Уже более двухсот лет назад путём анализа цыганского языка было выяснено, что цыгане – выходцы из Индии. Сегодня большинство специалистов сходятся в том, что цыгане покинули Индию в 10 веке и, двигаясь на запад, достигли Испании. Цыгане были профессиональными музыкантами, и хотя они привезли в Европу много восточных инструментов, играли они не свою музыку, а музыку тех стран, где останавливались.
То же самое было и в Испании – цыгане играли местную андалузскую музыку.
Жизнь цыган была крайне непростой, никаких прав у них не было, в 17 веке им пришлось особенно несладко. Изгнать их из страны как мавров не удалось, поэтому было принято решение растворить их в народонаселении. Семьи были рассеяны, многие оказались в неволе, традиционные цыганские профессии были запрещены. В 1749 году епископ Овьедо решил одним ударом покончить со злом и издал указание об аресте всех цыган. Все мужчины в возрасте от семи лет были направлены на верфи военного флота, имущество цыганских семей было изъято и пущено с молотка. Жёсткие меры по искоренению цыган предпринимались почти сорок лет.
В это время и возникло фламенко. Само слово «фламенко» означает «фламандский», некоторые цыгане пытались избежать репрессий, настаивая на том, что они служили в армии фламандского короля. Поэтому «фламандцами» стали называть цыган, добившихся высокого общественного статуса.
В период гонений цыгане, естественно, были лишены возможности публично выступать, и они начали петь для себя, в узком семейном кругу. Эти песни-жалобы были очень не похожи на то, что пели цыгане до тех пор. Радостная танцевальная музыка Андалузии замедлилась, стала рваной, хриплой и душеразрывающей. У неё появилась глубина, боль и трагичность.
В первой половине 19 столетия новый стиль вышел на поверхность, многие путешественники его описывают, хотя так до сих пор и не ясно, как именно звучали тогдашние песни. Кстати, исполнялись они либо без музыкального сопровождения, либо сопровождались игрой на бубне и хлопками в ладоши.
В середине 19 столетия начался новый этап истории фламенко – в Севилье открылись cafe cantante, музыкальные кафе. Скоро они распространились по многим городам Испании. Цыганскую музыку стали петь нецыгане, в качестве сопроводительного инструмента появилась гитара. В конце 19 века фламенко испытало мощное воздействие с трёх сторон – латиноамериканской музыки, французских шансонов – их тогда называли куплетами, и итальянского бельканто.
В 1881 году Антонио Мачадо писал: «В самое ближайшее время cafe cantante полностью разрушат искусство пения цыган. Музыка цыган превращается в то, что мы сегодня понимаем под фламенко».
Эти слова были пророческими, французские куплеты и итальянские оперы сильно повлияли на репертуар и стиль певцов, а также, разумеется, на вкусы публики.
Оригинальный цыганский стиль стал восприниматься как нечто грубое, омерзительное и неприличное. Как демонстративно дикая музыка, упорно не желающая стать красивой. В любом случае, как музыка криминального андеграунда.
В 1922 году композитор Мануэль де Фалья и поэт Федерико Гарсия Лорка предприняли попытку реабилитировать старый стиль и защитить его от коммерциализации, слово «фламенко» даже не употреблялось, вместо него говорили cante jondo – «пение изнутри», «внутреннее пение». В Гранаде был проведён ставший знаменитым конкурс-фестиваль.
Положения дел он, конечно, изменить не смог. Так до сих пор и существуют два фламенко: виртуозный, ритмичный и мелодичный стиль, многим обязанный французским и итальянским шлягерам, опереттам и операм столетней давности, и не пользующаяся особым признанием «старая школа», одними из самых значительных представителей которой и являются члены семьи Агухетас.

июль 2003