Shamanic and narrative songs
Первый диск содержит музыку нганасанов – народа, живущего за полярным кругом. Все песни записаны в 1992 году.
Бывший охотник на северных оленей Короре Хетентьевич Кокоре поёт песню, которая называется «Разноцветная стрела». Это не вполне пение в привычном нам понимании, звуки идут потоком, не разбиваясь на слова, тянутся лишь редкие гласные. Мелодии нет, ритм крайне свободный, голос старого охотника вырисовывает прихотливую линию.
В песне идёт речь о том, что мужчина едет на санях, которые тянут олени. Он видит озеро и железный чум на его берегу. На замёрзшем озере танцуют люди. Мужчина слезает с саней и подходит к танцующим, навстречу ему выходит невысокого роста человек с короной на голове. Он говорит: «Раз ты приехал сюда, ты должен нас спасти. Сейчас здесь находится парень из медной семьи – самый младший из них, он пришёл, чтобы убить нас. Мы рассчитываем на тебя».
Нганасаны живут на полуострове Таймыр. Все, кто живёт за пределами Сибири, воспринимают Таймыр как ледяную пустыню, действительно, тут – полярная ночь, очень короткое лето с чудовищным количеством комаров, долгие и суровые зимы, но у местных жителей совсем иное представление об окружающем их мире. Само слово «Таймыр» в переводе с эвенкского языка означает «место, в котором есть много всего». «Много всего» - это около сотни видов птиц, разумеется, только летом, а также многочисленные млекопитающие – лемминги, волки, медведи и, прежде всего, дикие северные олени, которых насчитывается 600 тысяч штук. Есть и много рыбы. Летом появляются ягоды и грибы. После перестройки наметилась тенденция возвращения к архаическому образу жизни. Нганасаны продолжают охотиться на оленей и ловить рыбу. Продают они шкуры арктических лис. Разведение домашних оленей не является основным источником их существования.
Несложно догадаться, что жизнь в деревнях за полярным кругом крайне тяжела, а для молодёжи – порой невыносима. Многие молодые нганасаны кончают жизнь самоубийством. Это большая проблема. Распространено мнение, что нганасаны – потомки старой арктической цивилизации охотников на диких оленей. Нганасаны – несмотря на то, что они переняли те или иные черты культуры соседних народов – очень долгое время оставались крайне замкнутой группой. Вплоть до 50х годов новорожденные, появившиеся от отца чужого народа, убивались. Сегодня смешанные браки не являются редкостью.
Песня, которую поёт Валентина Бинталаевна Костеркина.
Эта песня кажется несколько более мелодичной и мягкой, чем предыдущая, возможно, оттого, что эта песня лирическая.
Описывается разговор между юношей и девушкой. Девушка предсказывает юноше его будущее. Он говорит: «ты должна стать моей женой». Девушка отворачивается и пытается найти причины, почему ей не хочется за него замуж.
Для сравнения - фрагмент длинного повествования. Певец тянет гласные, однако эффекта мелодии не возникает, музыка обогащается ритмически. Это опять – гипнотический поток звука.
Некоторые фразы рассказчик просто проговаривает, они вырываются из потока. Как я понимаю, эти фразы передают прямую речь персонажей рассказа.
Речь идёт о десятилетней девочке, одетой в тяжёлое металлическое платье. Волосы на голове девочки и её правую щёку сгрызли мыши. Песня называется «Сирота». Девочка отправляется в путь. Это кошмарная сказка.
Поёт Нуморе Боянтевич Ярочки – бывший охотник и рыбак.
Нганасаны до сих пор практикуют, или практиковали до недавних пор, шаманизм. У шаманизма много аспектов – в том числе и терапевтический. Что-либо узнать об этой практике сейчас сложно, во времена Сталина и позже шаманизм преследовался. Тайные шаманские ритуалы – так называемые камлания – тайно проходили во время долгих походов в тундру, где не было посторонних глаз и никто не знал, что происходит в охотничьем чуме.
Нганасаны, в отличие от большинства других народов Сибири, не скрывали что у них есть шаманы. Почему – никто не знает.
Последним настоящим шаманом нганасанов считается Тубиаку Костёркин, который умер в 1989м в возрасте 68 лет.
Его брат Борис и его племянник Делсюмяку (написано Delsjumjaku, «j» передаёт «й») исполнили шаманский ритуал для французских этнографов. Борис и Делсюмяку шаманами не считаются, хотя отношение к ним неоднозначное. Они - последние наследники рода великих шаманов, они прекрасно знают ритуалы. Им самим не очень ясно, шаманы ли они или нет.
Борису Костёркину в момент записи было 70 лет.
Шаманы используют огромный бубен, к нему приделаны дребезжащие железяки. В бубен бьют колотушкой, обёрнутой в мех.
Камлание посвящено вызову духа медведя.
Шаман поясняет: «Мех медведя – это друг шамана, это его дух. Он помогает построить дорогу. Колотушка барабана – это язык шамана. Я бросил колотушку вверх и она упала в сторону. Это хорошо. Всё, что шаман говорит во время камлания, приходит к нему из его затылка. В моём затылке есть дырка, сквозь которую я слышу всё то, что я затем передаю другим».
Sakhalin: Vocal and instrumental music
Нивхи – самая большая этническая группа изо всех, живущих на Сахалине. Их язык не поддаётся классификации, он слишком своеобразен и ни на какой другой не похож.
В музыке нивхов много песенных жанров – героические мифы и легенды, волшебные сказки о животных или об обычной жизни, лирические песни, шаманские песни, песни, описывающие реальные события, охотничьи песни... особый жанр – песенное состязание между мужчинами и женщинами, последнее такое состязание прошло в 1962 году.
Открывает компакт-диск песня бабы Люси – Людмилы Петровны Эдуско. В момент записи, то есть в 1996м, ей было 68 лет.
Это импровизированная лирическая песня, она выражает то, что певец думает и чувствует в этот самый момент. Баба Люся приветствует гостей. Она очень рада, что они пришли к ней, она не могла и представить себе, что к ней кто-то приедет из такой далёкой страны – откуда именно прибыли французы, она не очень себе представляет.
Она приглашает в свою северную страну, в свою маленькую деревню, она надеется, что в памяти гостей останутся картины жизни людей, а также местная еда. Песня завершается пожеланием доброго здоровья.
Баба Люся поёт мягко, достойно и очень проникновенно.
Анна Степановна Хаджиган поёт длинную героическую сказку.
Она начинается как история брата и сестры. Сначала они были маленькие и ели мух, потом они подросли, сестра сделала брату лук, он стал охотиться на птиц. Они их ели и росли. Брат стал отличным охотником. Однажды он вернулся с охоты смертельно усталый и завалился спать. Сестра потихоньку взяла его снаряжение и пошла на берег моря, ей удалось поразить гарпуном прекрасного тюленя, но вытащить его она не смогла, ремешок, прикреплённый к гарпуну, порвался. Вода была красная от крови. Из воды вышла молодая девушка, которая сказала: «я хотела бы быть принятой в ваш клан, но меня не возьмут». И исчезла.
Сестра вернулась домой, переоделась и тихо села в углу. Её брат проснулся и удивился, что ремень порвался и гарпун исчез, сестра ни в чём не призналась. Тогда он ушёл из дому и шёл долго, пока не встретил человека, который рассказал, что он – слуга, чья хозяйка сильно больна, никто не может ей помочь. Молодой охотник ударил слугу, тот лишился чувств, охотник переоделся в его одежды и проник в его лагерь. Хотя собаки на него рычали и пытались укусить, ему удалось остаться неузнанным. Шаманы лечили девушку, но всё было безуспешно. Тогда вызвался помочь переодетый охотник. Отец девушки сказал: «Если ты её вылечишь, ты получишь её себе в жёны». Юноша взял бубен, и стал петь и танцевать вокруг больной девушки. Он подошёл к ней, нашёл место, где вонзился его гарпун, вытащил гарпун, поплевал себе в ладонь, наложил ладонь на рану и та тут же зажила. Все были счастливы. Мать девушки попробовала попротестовать, но когда оказалось, что юноша вовсе не слуга никакой, то радости не было предела. Юноша и девушка поженились, «Возможно, они были богаты» - говорит сказка. Они получили много подарков, и ушли в свой собственный лагерь, чтобы жить своей жизнью.
Французские этнографы никакого шаманизма на Сахалине не нашли, ни у нивхов, ни у других народов. Остались лишь воспоминания о праздниках медведя. Некоторые старухи воспроизводили по памяти шаманские песни, как они их слышали в детстве.
Местный фольклорный ансамбль, состоящий из трёх женщин, выстукивает на резном деревянном полене ритм, который применялся в празднике медведя. Все ритмы были закодированы, некоторые, скажем, говорили о месте, из которого родом играющий. Ритмы остались, а вся та культура, которая их окружала, исчезла. Сухой бит, и в самом деле, похож на высохшую косточку от исчезнувшего организма.
Охотничья песня, которую поёт Нина Филипова Чальчина. Речь идёт о том, как отец с сыном охотились на медведя, выманивая его из его норы. Они его убили и отрезали ему голову. А голова у медведя – это самая важная его часть. Песня о голове медведя.
Ritual Songs Of Nomadic Taiga People
Восьмой диск этой замечательной и, насколько я могу судить, уникальной серии посвящён ритуальным песням кочевников тайги. Имеются в виду эвенки, этот народ известен и под именем «тунгусы».
Эвенки - самый рассредоточенный народ Сибири, эвенки живут небольшими группами на огромной территории – от Енисея до Охотского моря, от арктического побережья до Амура и Сахалина. В Сибири живёт 30 тысяч эвенков, ещё столько же в Китае.
Сибирские эвенки странствуют по тайге. Перемещаются на новое место они довольно часто, каждые 20 дней зимой, каждые три-четыре дня летом.
Эвенки, как и положено кочевникам, живут охотой, рыболовством и собирательством.
У них есть и домашние олени, однако олени используются как средство передвижения. Убивают этих животных только в редчайших случаях – во время эпидемии или же шаманского ритуала.
Французские этнографы замечают, что, согласно официальной статистике, лишь 30 процентов эвенков говорят на родном языке. На самом же деле, в тайге говорят только на эвенкском языке, кроме того, на нём говорят старики в деревнях и образованные граждане – в городах.
Пение, танец, шаманский ритуал, празднование, игра на музыкальных инструментах и даже украшение тех или иных объектов на эвенкском языке называется одним и тем же словом. Всё это «игра». Таким образом, для эвенков все песни и танцы оказываются ритуальными.
Самой живой частью музыкальной культуры эвенков являются песни без инструментального сопровождения, они бывают либо сольными либо построенными как разговор певца с хором, в этом случае они исполняются во время танцев по кругу.
Когда певица или певец завершают песню, они редко могут вспомнить, что именно они пели. Когда их просят о переводе, они отвечают «Я пела, что мне приходило на ум». Мелодии, наоборот, не импровизированы, у каждого региона, у каждого клана – свои мелодии, получается, что у каждого певца – его собственный вариант мелодий его клана.
Певцы вставляют в текст много ничего не значащих слогов, тем самым песня становится более гармоничной и текучей, вставки заполняют пазы. Кроме того, вставки позволяют куда лучше приладить импровизированный текст к известной мелодии.
Среди песен, исполняемых соло, есть особый жанр песен-рассказов. Их поют для себя во время работы или же во время перемещений по тайге. В форме песни можно рассказать о своих трудностях и попросить о помощи.
Если судить по записям на компакт-диске, это короткие песни.
Галина Андреевна Абрамова поёт духоподъёмную песню.
«Шепчите как ветер! Журчите как река! Гремите как гром! Трещите как каменные скалы! На наших обширных полях.
Давайте, мои родные,
Жители Усть-Никши будут жить хорошо!
Женитесь, молодые!
Заводите детей!
Давайте жизнь новым потомкам.
Пусть кровь игры всегда покрывает ваши ладони.
Гремите как гром! Бегите и журчите как река!»
У эвенкских шаманов – свои мелодии и свои тексты, никто кроме шаманов не может эти мелодии использовать. Многие тексты непонятны обычным людям. Эвенки полагают, что когда шаман вступает в контакт с духами, его слова становятся неразборчивыми.
Впрочем, французы записали шаманскую песню со вполне разборчивыми словами. Поёт Евдокия Егоровна Леханова.
Она – внучка Матрёны Кульбериновой, Матрёна была знаменитым шаманом. Евдокия Егоровна была выбрана как продолжательница этого важного дела. Об этом и идёт речь в её песне
Эвенки считают, что во время шаманского ритуала шаман путешествует в мир духов, а бубен – это олень, который тянет повозку шамана. Шаман Савелий Васильев разрешил французам записать ритуал и даже опубликовать его фрагменты. Вообще, в песнях эвенков оказалось много косвенных ссылок на фотокамеры и магнитофоны, которые их окружали во время записи – певцы технику одобряли, дескать, с её помощью их голос и их песни будут сохранены для будущих поколений: «Когда я умру, вы будете слышать мой голос». Музыка сохраняет своё магическое действие и в записи.
Шаман Савелий Васильев дал указание, как пользоваться этими записями: ни в коем случае не заводить их ночью, впрочем, в наушниках слушать можно и в тёмное время суток, очевидно, духи реагируют только на громкий звук. Эти песни нельзя слушать слишком часто, над ними нельзя смеяться и нельзя их ни для чего использовать.
Шаманский ритуал звучит дико, неотёсанно и грубо, на славный этно-транс он ну никак не похож, вообще, ничего красивого, мечтательного и стильного в этой музыке нет, ритмических красот - точно никаких.
Шаман уверил, что записанные песни полны надежды и оптимизма, это гимн жизни и выживанию.
Yakoutie. Epics and Improvisations
Якутия. Второй компакт-диск серии с музыкой Сибири посвящён эпическим и импровизационным песням народа саха.
Саха почти 400 тысяч человек – это самая крупная этническая группа Сибири. Саха говорят на тюркском языке с большим количеством монгольских заимствований. Предполагают, что раньше они жили в районе озера Байкал, откуда были вытеснены на север бурятами.
Саха отличаются от большинства остальных народов Сибири тем, что они ведут оседлый образ жизни и занимаются коневодством и скотоводством, несмотря на в высшей степени тяжёлые погодные условия: полюс холода северного полушария находится в Оймяконе, температура тут падает до -83.
Традиционной религией саха является шаманизм. У саха было две разновидности шаманизма – белый и чёрный. Белые шаманы исчезли ещё в 19 веке. Трудно сказать, остались ли ещё сегодня чёрные шаманы, но представление о шаманизме, о своих шаманских корнях играет огромную роль в сегодняшней культуре этого народа.
Компакт-диск открывают два фрагмента эпических песен «олонхо». Буклет указывает, что это популярная версия олонхо, примерно так она звучит в исполнении профессиональных певцов на концертах в театрах Якутска и других городов республики Саха.
Эпос повествует о трёх мирах, между которыми странствует шаман, и в которых совершает подвиги герой.
Поёт Семён Григорьевич Алексеев. В 1992 году, когда была сделана эта запись, ему было 93 года, то есть он родился в 19м веке.
В ритмическом отношении песня дышит свободно, никакой жёсткой сетки под ней нет. Голос певца напряжён, это традиционный стиль пения. Для него характерны микроинтервалы, то есть сдвиг высоты звука меньше чем на полутон, а также гортанные звуки и клокотание, которое можно назвать йодлем – в Альпах и в Африке тоже есть такого сорта звуки. Плотный поток разрывается на согласных звуках, как бы натыкаясь на пустоту. Оттого короткие паузы звучат как уплотнения в потоке звука.
Так петь – это большое искусство.
Илья Михайлович Неустроев поёт пару звуков, а потом играет на традиционном смычковом инструменте, своего рода скрипке. Она называется кырымпа. Звук скрипучий и протяжный. Это тоже фрагмент эпоса.
А вот удивительная песня, которую быстрой скороговоркой проговаривает Екатерина Константиновна Мельникова.
Сначала мы слышим звуки хомуса.
Потом Екатерина Константиновна рассказывает историю о мужчине, который несётся на коне осенним вечером под проливным дождём. Уже совсем темно, и очень холодно, наездник окоченел. Потом певица описывает как красиво идёт группа из десяти человек. Потом рассказывается, как в деревне построили новый клуб. Потом певица смеётся над прибывшим из деревни человеком, который не может привыкнуть к городу.
Но в самом начале песни Екатерина Константиновна рассказывает, кто она такая: она родилась в районе Усть-Алдана, она была младшей дочерью великого певца эпоса олонхо, а её мать была дочерью знаменитого кузнеца. Она любит своего мужа Володю, у неё три ребёнка, её девичья фамилия Бурцева, а фамилия её мужа Мельников, сейчас она живёт на берегу реки Лены, уже в зрелом возрасте она увлеклась пением в стиле чабыргах – то есть в стиле быстрой скороговорки.
Песня, которую поёт Валентина Яковлева, в момент записи ей было 25 лет.
Валентина поёт в стиле «дегерен». Это самый распространённый стиль песен саха, так сказать, обычный. Самое главное в этих песнях – текст. Это протяжные песни, голос хрипловат, он слегка вибрирует и дребезжит.
Валентина поёт старую песню, записанную ещё в 30е годы, молодая невеста обращается к родителям, которых она покидает. Девушка благодарит родителей, она радуется что вышла замуж за любимого человека, её ожидает прекрасное будущее... но клокочущий и тягучий стиль пения превращает радостный текст в плач.
Нет, девушка вовсе не рада своей судьбе.
Все комментарии – из буклетов CD. В написании нерусских имён, разумеется, никакой уверенности нет.
март-декабрь 2005