НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА
М У З П Р О С В Е Т |
В начале января (10.01.02) в Кёльне состоялся концерт польского лейбла Mik Musik. Когда я вошёл в тёмный и холодный ангар концертного зала Gebaude 9, концерт уже шёл полным ходом. ![]() На огромный экран проецировалась неподвижная картинка, изображающая смятую зелёную траву. По барабанам колотил коротко стриженый парень, но тяжёлый гул, который нёсся из колонок, извлекал явно не он. Присмотревшись, я обнаружил ещё одного музыканта - точнее, его согнутую спину. Повернувшись спиной к зрителям, бас-гитарист скорчился над своими педалями. Левой рукой он крутил ручки каких-то маленьких ящичков, стоявших на полу, а правой стучал по корпусу гитары, возил чем-то по её струнам... впрочем, было не видно, что именно он делает. Но, в любом случае, на гитаре он не играл. Это выступал дуэт барабанщика Пауля Виркуса (Paul Wirkus) и басиста Уве Шнайдера (Uwe Schneider). Оба живут в Кёльне. Эта музыка - явно импровизационного свойства, только на авангардистский джаз она не похожа, она совсем не виртуозна. Бас тяжёл и тягуч, безрадостен и немузыкален. Никаких нот или ритмических пассажей в нём отыскать невозможно. Барабанщик колотил изо всех сил, но была в его движениях какая-то судорожность, он как бы постоянно нервничал и перед каждым ударом тормозил свою руку, как бы решая: врезать или пропустить удар? Барабанщик снимал металлические тарелки с их стоек, клал их на барабаны, стучал по ним, тёр их друг о друга, потом вешал обратно, колотил, опять снимал... Это было похоже на то, будто панк взялся играть виртуозную музыку, он её и играет, но на редкость грубо и агрессивно. Его сбивки ни разу не повторялись, ритм постоянно ломался и сбивался, всё время появлялись новые звуки: в руках музыканта мелькали новые палочки, щёточки, странные железяки... Собственно, это именно то, что и требуется от барабанщика-импровизатора... И тут я сообразил, что антивиртуозность и грубость имеют один очевидный плюс: музыка становится материальной, вещественной, ощутимой. Оказалось, что и в самом деле барабанщик Пауль Виркус начинал свой музыкальный путь в польской панк-группе. Из рока он ушёл потому, что ему надоело в каждой песне играть одну и ту же ритмическую фигуру, однако отношение к звуку, как к сырой материи, он хотел сохранить. Не нравилась ему в роке и необходимость всё время колотить на одинаковой громкости - а в импровизационной музыке очень тихие звуки соседствуют с громкими. Но, самое главное - в роке можно играть, не слушая, что именно ты играешь, а Паулю хотелось не только слышать, что он стучит, но и иметь возможность быстро реагировать.
![]() Paul Wirkus/Uwe Schneider «3/5/1» (Mik Musik, 2001) Это композиция длиной в сорок минут, по сравнению с концертом, на компакт-диске куда больше воющего баса и куда меньше барабанов. Бас бесформенен и малоподвижен, металлические тарелки истеричны. Всё вместе похоже на прогулку по металлической лестнице внутри огромной чёрной башни, наполненной эхом. Пауль рассказал мне, что его коллега Уве Шнайдер на гитаре не играет из принципиальных соображений - то есть не зажимает пальцами струн и вообще струн не касается, а лишь регулирует уровень feedback-а - то есть гула, который гитара сама собой генерирует. Перед каждым концертом или записью в студии Уве самым тщательным образом настраивает свою бас-гитару по камертону.
![]() Второй коллектив, который я обнаружил на сцене после маленького перерыва, потряс меня до глубины души. На сцене на стульях развалились два человека. Они одеты в клетчатые пиджаки, чёрные галстуки, белые рубахи. На ногах - чёрные блестящие ботинки и белые носки, на носах - чёрные очки, на головах - шляпы. По плечам лежат длинные чёрные волосы. Носы крючковаты, губы ехидно сжаты, лица серы. Персонажи совсем неподвижны, лишь время от времени их головы поворачиваются влево вправо и слегка трясутся. Они очень похожи на зомби, которых сделали из старых деревенских хиппи. Зрелище очень достойное и устрашающее. Я видел живого Мерилина Мэнсона, два польских музыканта выглядели, честно говоря, более впечатляюще. ![]() Перед одним музыкантом на полу стоял бас-барабан, нога барабанщика покоилась на педали. Второй сидел перед странной конструкцией - выкрашенной белой краской стол с установленной на нём этажеркой, на которой размещались маленькие, очевидно, деревянные скульптурки. Очень быстро выяснилось, что это - музыкальный инструмент, своего рода секвенсор, вдоль стола ездит доска с торчащими вверх палочками, похожая на расчёску или хребет рыбы. Палочки задевают крючочки этажерки и деревянные фигурки приходят в движение: стукаются друг о друга, свистят, скрипят. Очень-очень тихо. Почти не слышно. ![]() Но в начале выступления: гробовая тишина и две хамского вида инфернальные фигуры. Я никак не мог понять - это куклы или люди, наряженные куклами. Публика не дышала. Минуты три не дышала. Вдруг вальяжно развалившийся барабанщик опустил вниз колено, резкий удар по барабану, ещё один, ещё один.... спутать невозможно: минимал техно!!! Я стоял как парализованный. Ко мне подошёл мой приятель Георг (хозяин магазина A-Musik) и ехидно спросил: «Этно-Kraftwerk?».
Музыкальные композиции дуэта зомбированных хиппи были устроены просто и эффектно. Бас-барабан практически не менял пульса, впрочем, иногда попадались сбивки - то есть удар пропускался или появлялся раньше, чем нужно. Звук был потрясающий - колотил всё-таки настоящий живой бас-барабан. Второй зомби двигал рычажок под своим столом и деревянные фигурки на нём звенели и скрипели, странным образом, в каждой композиции - по-своему.
Кукол - они называются Ball Brothers - изготовил молодой польский художник Себастиан Бучек. Во время концерта он лежал за кулисами и давил двумя пальцами на кнопки - одна управляла педалью, которая поднимала и опускала ногу барабанщика, вторая - двигала взад вперёд рычаг, толкавший деревянные игрушки.
![]() Sebastian Buсzek «Wabinie Dzievic» (Mik Musik, 2001) В прошлом году на лейбле Mik Musik вышел компакт-диск Себастьяна Бучека. Его название, если я не ошибаюсь, надо понимать как «Завлекание девиц». Альбом заполнен мохнатым шумом, сквозь который изредка пробиваются звуки, напоминающие звуки музыкальных инструментов, мне кажется, я несколько раз опознал трубу. Шум, похожий на непроходимую чащу из ваты - это результат проигрывания восковых цилиндров, которые сто лет назад использовались для записи звука. Материал - настоящий пчелиный воск! Шумит он, как несложно убедиться, куда громче и интереснее, чем самая запиленная виниловая грампластинка. К чести композитора должен сказать, что музыка хотя и крутится на одном месте, но техноидного впечатления вовсе не производит. Ритм не успевает устояться, он постоянно сбивается, из мохнатого шума собираются всё время новые куличики и снежки. Эта музыка записана в живую и коррекции на компьютере не подвергалась. На конверте компакт-диска стоит гордая надпись: извините за несовершенный саунд компакт-диска, оригинальный пчелиный воск звучит куда лучше.
![]() Третьим коллективом, поднявшимся на сцену кёльнского концертного зала Gebaude 9, было трио Molr Drammaz (произносится Моур Драммаз). В его составе - живой (я бы даже сказал: очень живой) барабанщик, певица и клавишник-синтезаторщик, который, впрочем, часто бросал свои клавиши, и принимался изо всех сил колотить в барабаны. Музыка была громкой, ритмичной и оголтело-решительной. Девушка пела фольклорно и протяжно, впрочем, иногда начинала кричать, как пионерка на параде. Иногда ритм напоминал прусский военный марш, иногда бразильскую самбу, но музыка в целом ни на рок, ни на индастриал, ни тем более на техно похожа вовсе не была. Я не очень понимал, что это такое, но происходящее на сцене меня почему-то радовало. Странным образом, только что вышедший компакт-диск Molr Drammaz «Boazeria» по своему саунду совсем не похож на живое выступление коллектива.
![]() Molr Drammaz «Boazeria» (Mik Musik, 2002) Альбом «Boazeria» звучит очень приглушённо, пастельно. Это своего рода эмбиент, в нём - масса несинтетических звуков и живых инструментов (скажем, акустическая гитара), и полное отсутствие и намёка на мелодии или песни. В музыке постоянно что-то происходит, ритм часто меняется, некоторые звуки очевидным образом зациклены... но всё вместе, пожалуй похоже, на подводный - или подземный - кукольный театр. Маленькие персонажи этой музыки двигаются интенсивно, театрально... и очень себе на уме. Впечатление насекомой жизни возникает, кажется, от очень быстрого, захлёбывающегося и суетливого ритма. На большой громкости эта музыка производит впечатление чего-то устрашающего и ужасно авангардного. За забором интенсивного стука, в глубине музыки обнаруживается масса какого-то клубковатого шевеления.
За проектом Molr Drammaz стоит Войтек Кухарчик (Woitek Kucharszyk) - это сурового вида клавишник/барабанщик, он же и хозяин лейбла Mik Musik. Моя попытка добраться до музыкальных корней этой этих самых Драммаз успехом не увенчалась, Войтек (которому уже за сорок) слышал много самой разной музыки, и сам играл много чего разного. Сегодня он делает такую музыку, которая ему интересна сегодня. Да, она ритмична и коллажна, но это не поп-песни, не техно-треки, не индустриальный этно-транс.
Я попросил в двух словах рассказать о музыкальной ситуации в Польше. Мои собеседники без особенного энтузиазма заявили: самая главная музыка сегодня - это хип-хоп. Это музыка андеграунда, хип-хоп можно дёшево производить и большими тиражами продавать, темы, которые всплывают в текстах, хорошо известны публике, поэтому музыка моментально находит отклик. Хип-хоп переживает настоящий бум.
Сайт Mik Musik и Molr Drummaz: www.molr.terra.pl
|