M.I.A. расшифровывается как «missed in action», то есть «потерянный в бою».
Весной 2005-го вышедший альбом проекта M.I.A. привлёк всеобщее внимание и стал сенсацией/хайпом сезона, M.I.A – на обложках музыкальных журналов, точнее, на обложках - темнокожая большеглазая и длинноволосая красавица, в которой есть что-то восточное, какое именно восточное – сказать трудно.
Красавицу зовут Майя Арулпрагасам.
Альбом называется «Arular». Арулар – это имя её отца.
Задвинуть в какой-то ясный стилистический угол музыку проекта M.I.A. не очень просто, мы имеем дело с гибридом из хип-хопа, дэнсхолла, грайма и электро. Музыка сделана просто и бойко: ритм-машинная молотилка, жёсткие синтезаторные уколы и огромное количество баса. Певица говорит, поёт, кричит, рэпует, иногда она необычно тянет гласные, отчего возникает ощущение индийской музыки.
Песни состоят практически из одних хуков, то есть мелодических и ритмических цеплялок, понятно, что это крайне прилипчивый и даже агрессивный поп, который при этом вовсе не сладок.
Бит иногда похож на модный лондонский грайм, иногда чувствуется регги, иногда – нечто фанк-образное... в нескольких песнях ритм похож на нежизнеспособного уродца – акценты стоят не там, удары пропущены, но даже такой, условно говоря, экспериментальный бит становится заводным и свингующим.
Американская пресса полагает, что в случае M.I.A. мы имеем дело с world music, «музыкой мира». Это расплывчатое и, честно говоря, уже давно пользующееся дурной славой понятие.
Майя, однако, выражения «музыка мира» не боится, в крайнем случае она говорит о «новой музыке мира».
«Это не та world music, которую ты встречаешь в дешёвых супермаркетах, - поясняет она. - Моя музыка – это Восток, скопированный Западом, результат обработан Востоком. А продаётся на Западе. В моих треках спрятаны индийские песни, но они 15 раз отксерокопированы, так что остался лишь слабый намёк на первоначальную мелодию. Всё вместе звучит грубо и сыро и функционирует как панк. Это только контур, силуэт world music».
История Майи Арулпрагасам в высшей степени необычна.
Майе 28 лет.
Родилась она в Лондоне, в семье выходцев из Шри Ланки. Семья, однако, скоро вернулась на родину – на Шри Ланке началась гражданская война, и отец Майи стал предводителем одной из группировок Тигров Тамил илама. Жизнь была крайне неспокойной, в конце 80х мать Майи со своими детьми убежала от ужасов войны сначала в Индию, а потом в Великобританию, семья опять оказалась в Лондоне в статусе беженцев. Отец семейства продолжал воевать в джунглях.
Майя оказалась человеком без прошлого и без настоящего. На улице её обзывали «паки» - пакистанкой.
В первый раз услышав хип-хоп – тяжёлый бас нёсся из-под двери соседа по лестничной клетки, Майя была возмущена монотонной тупостью этих звуков, но потом быстро освоилась с её энергией. Хип-хоп стал её домом.
Майя: «Хип-хоп был первой вещью, по поводу которой у меня не было впечатления, что я должна знать Шекспира от корки до корки, чтобы её понимать и считаться своей. Я обнаружила в хип-хопе универсализм. Дело не только в понимании ритма или в том, как люди танцуют, в их стиле или в их отношении к жизни. Было что-то иное, более высокое, чем структура песен или специфический язык. Было в хип-хопе нечто фундаментальное, нечто нужное человеку, такому человеку как я – беженцу. В хип-хопе было то, чего не было в остальных видах искусства: содержание и борьба».
Окончив школу, Майя поступила в престижный художественный колледж Св.Мартина. Впрочем, поступила – слабо сказано, девушка грубо навязала себя, затерроризировав ежедневными телефонными звонками декана факультета искусств. Писать заявления, проходить шесть собеседований и участвовать в конкурсе она отказалась, настаивая на своём праве иметь свой путь в искусстве.
Странным образом, её в колледж взяли. Современное искусство её, впрочем, не очень заинтересовало, оно показалось ей формальным и пустым, размышления об инсталляции, в которой различная форма ряби на воде должна выражать различные представления о прекрасном, казались Майе просто глупостью.
Она была одержима идеей, что вся наша жизнь находится в состоянии быстрого изменения, модные тенденции пересекаются с катастрофами. Майя изучала искусство кино. Когда она получила диплом, ей позвонили с родины и сказали, что её кузен взорвал себя в террористическом акте. Майя была в шоке.
Она решила поехать на Шри Ланку и снять фильм о войне, о людях, эту войну ведущих.
«Это был настоящий хардкор, - говорит она. – Люди, которых я снимала, никогда не встречались с прессой, у меня собралась масса невероятных историй, потрясающий сырой материал. Тамилы говорили о том, что с ними случилось в последние 15 лет, в годы активного применения закона, позволяющего расстрелять каждого подозреваемого в терроризме. А раз террористы не носят униформы, то обычные люди, которые осмеливались с чем-то не соглашаться, ликвидировались как террористы. Вся молодёжная культура была уничтожена. Я не хотела снимать фильм о молодёжной культуре Великобритании, фильм о молодёжной культуре Шри Ланки казался мне более адекватным».
Майя привезла в Лондон 60 часов отснятого материала. Но после террористической атаки в Нью-Йорке, её материал стал восприниматься как пропаганда терроризма.
Тогда она изготовила обои из стоп-кадров своих фильмов, под «обоями» имеются в виду грубые и яркие граффити, сделанные через трафарет. Что именно за картинки были при этом использованы, никто не знал. Яркие настенные росписи, сочетавшие слова, символы, декоративные завитушки, какие-то изображения, произвели впечатление, и Майю даже номинировали на альтернативную художественную премию Тёрнера.
Её художественный проект назывался как раз M.I.A.
После неудачи со своим первым фильмом Майя Арулпрагасам познакомилась с Джастин Фришман – певицей поп-группы Elastica. Майя часто посещала США, и принимала деятельное участие в буйной танцевально-клубной жизни.
Джастин Фришман подала Майе мысль попробовать писать свои песни на четырёхдорожечный магнитофон. Майе сначала казалось, что тратить год только на запись демоверсий нескольких песенок – это скучно, это не для неё, но потом она стала настоящим фанатиком четырёхдорожного магнитофона.
Два года назад Майя - в качестве кинооператора - сопровождала Elastica на гастролях в США. В том же турне участвовали берлинские электро-эксцентрики канадского происхождения Peaches и Gonzales.
Майя: «Я видела Peaches на сцене. Это одна женщина с микрофоном, которая учиняет столько шума и производит такое сногсшибающее впечатление, что сразу становится ясно – подобное вряд ли под силу рок-группе из пятерых парней. Мне стало ясно: я тоже этого хочу. И я тоже это могу».
Peaches – агрессивная и циничная феминистка, Майя к феминизму относится прохладно: «Феминизм для меня пустое слово. Меня ещё в колледже дико раздражало, что мои однокурсники, дети богатых поп-звёзд, говорили о феминизме, как будто у них не было других проблем».
Известных продюсеров Майя брала измором. Отфутболить девушку было невозможно. Точно так же она навязала свою запись и лейблу XL Recordings.
Собственно навязывание состояло в том, что она заставила прослушать свои песни, а то, что они имеют дело с потрясающей новинкой, ребята с XL Recordings поняли сами.
Текст песен проекта M.I.A часто ограничивается парой фраз. И в этом видится некоторый парадокс, ведь Майе есть что сказать. Судя по её интервью, она разговорчива и самоуверенна, за словом в карман не лезет. А в своих песнях она почему-то подчёркнуто лаконична.
Майя: «Я думаю, что принадлежу пост-эмтивишному поколению. Я не в состоянии сидеть и терпеливо слушать до конца песню, посвящённую какой-то одной теме. Поезд моей мысли работает не так. Я не настолько основательна и не хочу такой быть. Я склонна стараться понять, откуда берётся многообразие точек зрения, что люди думают и что они делают. Для меня именно это важно - множественность того, что происходит одновременно, но вовсе не формулировка какого-то своего одного мнения и выражение его в песне.
Я долгие годы интересовалась прежде всего тем, какие кроссовки будут в моде в следующем сезоне, у меня есть друзья, которые неделями плачут навзрыд, когда у них умирает кошка, и у меня есть кузен, который в возрасте 22 лет взорвал себя. Я должна попытаться понять обе стороны, чтобы найти баланс.
Я хочу всего одновременно: я нахожусь и в сфере политики, и в сфере поп-культуры, потому что моя сложившаяся на западе идентичность полностью сделана из того, с чем мне пришлось столкнуться. Потому когда я двигаюсь в каком-то определённом направлении, я встречаю разные вещи и встраиваю их в себя, эти вещи и делают из меня того, кто я есть.
И если тот, кто я есть, смущён, запутан и перемешан, и если смысл портрета в том, чтобы показать грань между наличием и отсутствием идентичности, то всё это безусловно отражается в моей музыке».
Майя: «Как я вижу, никто из моих знакомых не слушает что-то одно-единственное. Ты просыпаешься со звуками радио, ты слушаешь эту музыку. Ты едешь в такси, ты слушаешь музыку, которая звучит там. Ты заглядываешь в китайскую забегаловку, ты слушаешь что-то совсем иное. Ты идёшь к зубному врачу и слышишь вообще ни на что не похожее. Ты вынужден сталкиваться с огромным количеством музыкальных культур – именно на это обстоятельство я и пытаюсь реагировать. Ритмы, пойманные на моём альбоме, говорят о том, что происходит здесь, там и везде именно в наш момент времени. Это пересечение информации и различных людей в разных углах мира. Я знала, что мне придётся блуждать по миру, что у меня нет своего собственного барабанщика или культуры, которой я бы принадлежала».
Говоря, что у неё «нет своего собственного барабанщика», Майя имеет в виду, что её альбом спродюсирован несколькими продюсерами. Это дуэт хаус-продюсеров Switch, продюсер Richard X – он мастер хит-парадного попа, скажем, группа Sugarbabes – его питомцы, Росс Ортон – участник распавшегося электро-проекта Fat Truckers и Стив МакКей – участник группы Pulp.
Большое количество продюсеров поспособствовали изрядной стилистической разнородности альбома «Arular». Он очень похож на сборник чьих-то любимых песен. Майя и в самом деле выпустила такой сборник – к большому неудовольствию своего лейбла XL Recordings. Вместе с филадельфийским диджеем и продюсером Diplo Майя сварганила микс-альбом, который состоит из песен её собственного альбома плюс много разных включений – от Мисси Эллиотт до Мадонны и Bangles.
Компакт-диск называется «Пиратство финансирует терроризм, Часть первая»‚ «Piracy Funds Terrorism Vol.1» он раздавался бесплатно во время выступлений диджея Diplo, после чего прочно поселился в интернете.
Лейбл XL Recordings был крайне недоволен, Майя пожимает плечами: «Я их с самого начала предупреждала. Половина меня – от моей матери: милая и скромная, но другая половина – от отца: бунтарская и сумасшедшая».
Кстати, отец Майи прослышал об успехе дочери и послал ей электронное письмо – якобы из глубины джунглей. Письмо было коротким: «Ты была упомянута в Шри Ланка Таймс, очень горжусь тобой, продолжай в том же духе. Но измени название альбома».
Трудно сказать, с чем мы имеем дело в случае проекта M.I.A. – трудно счесть Майю Арулпрагасам серьёзным музыкантом, который будет долгие годы развиваться и удивлять музыкальный мир горой новых альбомов.
Майя – человек почти случайный в поп-мире, у неё нет того занудства и той многолетней усидчивости, какими отличаются все люди, прочно влипшие в музыку.
Нет сомнений, что Майя относится к музыке серьёзно и энергично, но музыка очевидно не является для неё судьбой. Проект M.I.A. – это кавалерийский наскок.
Мне кажется, что в современной поп-музыке именно сила и энергия первой атаки и является самым ценным. Очень многие музыканты остаются пойманными в ловушку одной и той же манеры, одного и того же взгляда на вещи и подхода к творчеству.
Эта манера сначала кажется прорывом к свободе, дескать, упали все барьеры, делаю, что хочу... и это состояние высвобождения и расширения горизонта вдруг консервируется на долгие годы.
Человек глубоко вдыхает, расправляет плечи и делает первый шаг из тени – и застывает в этой позе как муха в янтаре.
Потому и хочется сказать: не надо продолжения любой ценой, не надо наращивать количество, не надо консервировать и замусоливать.
У музыкальной мухи-однодневки – гордая позиция.
Использованы интервью из журналов SPEX и Arthur.
май 2005