Внешний угол Кремля.
Кремль - место правительственно-туристического назначения. Но это касается его фасада и начинки (внутри - огромное здание местного органа власти и новой постройки церковь). Внешний угол, глядящий на стык Волги и Оки, производит впечатление какое-то домашнее и альтернативное.
Тут много влюблённых, юноши звонят по мобильникам, две тётки рисуют пейзаж.
Живописцы с этюдниками - большая редкость в Германии. Я им радуюсь, как собака, увидавшая собаку родной породы. Живописцы на посторонних реагируют двумя непохожими способами. Если "рисуют для себя", то смотрящих через плечо яростно ненавидят. Если же "рисуют на продажу", то взглядам из-за плеча радуются. Эти же тётки были в этом отношении совершенно индифферентны. По их живописи я тоже не понял, коммерческое ли их искусство или высокое.
Василий Шевцов к моему тезису о том, что вокруг нас нет следов прошлых эпох, сказал, что вот что-то его пронимает, когда он смотрит на нижегородский Кремль.
Башня и стена, вправо от неё пошедшая - конечно, простые, тяжёлые и вроде бы древние.
Но место вокруг них - совсем не историческое, не торжественное, о каком-то милитаризованном прошлом не напоминающее, скорее уж - абсурдное по своей геометрии. Антресоль города.

Сразу от стены пространство устремляется вниз.
Внизу - красный дом с металлической крышей.

Взгляд снизу вверх на Кремль.
Красный дом, который мы только что видели сверху.
Простой и достойный.
Перед ним - пустота, огороженная штакетником.
Получился трёхэтажный двустворчатый шкаф пространства (снизу вверх):
пустой квадрат, огороженный штакетником - просто улица,
зелёный склон - красный дом,
башня с деревом - небо.

Опять взгляд снизу вверх на холм с Кремлём.
Увидев неразумную круглую пристройку к одноэтажному дому с плоской крышей, архитектор во мне возмутился - чёрт знает что, пристроили абсиду храма (то есть алтарную часть) к купеческому жилому дому!
Обойдя дом, я к своему изумлению убедился, что это восстанавливаемая церковь. Иными словами, круглая абсида в задней части - настоящая, с церкви снесли всё, оставив только нижний этаж.

Кремль, казино Диамант, автобус. Бок автобуса пострадал от капитализма не меньше, чем бок дома. За спиной - речная пристань.

Перед пристанью (или на пристани?) стоял кораблик. На корабле мама с папиросой и дочкой. Между ними - явный конфликт.

Точно конфликт. Может, они и не мать с дочкой? Впрочем, на кораблике больше никого нет. На скамейке лежит сумка и пакет. Похоже, что всё это - одна семья.

Снимок против солнца - поэтому возникло такое "настроение", на самом деле всё пространство залито ярким прямым, убивающем все цвета светом.
Вода слева - это река Ока. Вода справа - река Волга, после слияния получается Волга, она уходит вдаль.

Взгляд вправо вдоль Волги (Кремль за спиной).
Брутальная набережная, похожая на обивку футуристического звездолёта.  Вдалеке видна красно-зелёная пристань.

Красно-зелёная пристань.
Она как бы старинная, рядом с ней белый кораблик - как бы футуристический.
Впрочем, называется кораблик "Садко", да и лихо скошенная бортовая надстройка в стиле Феррари Джеймса Бонда - скорее всего, приделана к кораблю много позже.

Розово-кирпичная извивная лестница видна издалека.
Она спускается к набережной, переступая через дорогу, по которой едут машины.
На каменном бордюре сидят две взрослые девушки и смеются. Девушки красивые.
Впереди - палатка, там торгуют мороженым и пивом.

Перед палаткой - столики и стульчики. Сидит молодёжь, юноши с девушками вежливо едят мороженое.
Продавщица сначала изумилась, что я хочу не пива, а мороженого, а когда я на вопрос, какого мне, ответил: самого сладкого, - так и вовсе засмеялась.
Фруктовое мороженое оказалось так себе.

За палаткой - корабль на постаменте. Под ним - влюблённые, импортная машина и советский зелёный мини-автобус с красным самодельным багажником.

Сильный ракурс, связываемый обычно с именем Родченко. У корабля красивая труба с красным ободком, на корме - чёрная ручка. Киль - тоже какой-то изящный полукруг. Красные лопасти вполне хищные и плотоядные.
Под кораблём справа внизу - влюблённые. По сравнению с ними корабль кажется чудовищем крупнее египетской пирамиды, что неправда, кораблик совсем маленький. Головы влюблённых получились такими крохотными оттого, что они сидят не под кораблём, а далеко за ним.

Вверх от кораблика идёт розовая лестница. Мне она показалась нарядной, легкомысленной и барочной.
Кто-то мне сказал, что её отреставрировали немцы после войны.
В самом верху лестнице стоит огромная скульптура Чкалова. Освещение - закатное, тёплое, даже оранжевое, лучше не бывает. Тени длинные.
Лестница, конечно, массивная и классицистическая.

Лестница - место праздника народонаселения. Взрослое гуляние размещается в левой части, в парковой зоне, молодёжно-подростковое - вокруг памятника Чкалову.
Справа вверху видна крайняя башня Кремля.

Взгляд с лестницы влево. Под красным навесом - как раз "взрослое гуляние" (подумалась мне).
От навеса вниз и поперёк склона идёт тропинка, она заасфальтирована, но не до конца, очевидно, асфальт положен там, где и до того существовала дикая дорожка.
Интересно, осуждалось ли в советское время спускание с холма помимо парадной лестницы?
Асфальт почему-то кончается, не дойдя до низа горы: очевидно, сфера культурного притяжения красных навесов далее не респространяется.
Любопытным образом, тропинка, вырвавшись из-под асфальта, раздваивается: тоненькая продолжает двигаться в ту же сторону, куда более толстая резко сворачивает вправо.

На развилке лестницы возникает любопытное пространство. Почти итальянско-сюрреалистическое (мне приходит на ум живопись Джорджо ДиКирико).

Эх, традиция фотографии русского конструктивизма! (это алиби такое для "просто красивой" фотографии, изображающей косо вырванный из пространства фрагмент).
Маленький сине-белый домик внизу - это палатка "Балтика".

Модно одетые девушки, коротко стриженые юноши, архитектурные завитушки.
Полное ощущение театральной декорации.

Чем замечателен это пейзаж?
На переднем плане - квадратный как бы двор. На самом переднем плане - большие камни, а справа - обломанный кусок оранжевой лестницы. Левая каменная кулиса - серая.
От площадки вперёд и вправо уходят две дорожки, как два рукава. Это две перспективы. Плюс ещё одна перспектива - сквозь деревья, на реку, там, где стоят влюблённые.
Деревья образуют четыре уходящих от нас ряда, каждый - своего цвета, свей формы, своей плотности.
Центральное дерево (оно здесь единственное, обладающее собственным характером) - экспрессивной изломанно-асимметричной формы.
А кто не видит тени, упавшей поперёк квадратного "как бы двора", тот к искусству пейзажной живописи слеп и глух!
Такого сорта пейзаж хорош тем, что, как, кажется, его ни нарисуй - с произвольными искажениями, неточностями, произвольностями и ошибками, он всё равно получится хорошим.

Памятник Чкалову. Большой и неуютный.
На цоколе - карта-схема его героического полёта.
Он смотрится дико на фоне лестницы, скорее уж тут должна стоять бронзовая дама в огромном кринолине.
В свою очередь, молодёжь вокруг памятника смотрится тоже вполне дико. Скажем, футуристические подростки на маунтинбайках, в чёрных очках, в ярко-химических обтягивающих костюмах.
Памятник, с одной стороны, даёт своеобразную защиту, организует пространство, но одновременно как бы не замечается - куда ни посмотришь, всё время промахиваешься взглядом мимо Чкалова.
Конечно, никто не замечает, что у Чкалова - стильный рок-н-рольный чубчик.

фото: Андрей Горохов