Шведский лейбл Häpna (www.hapna.com) активно существует чуть больше двух лет (первый релиз вышел в 2000), но успел выпустить уже 9 компакт-дисков.
О каком-то стилистическом единстве музыки, выпускаемой лейблом, говорить не приходится – это может быть минималистический рок, free jazz, запись шумов, сделанная в полевых условиях, или компьютерный дизайн... но, безусловно, есть что-то, что все эти релизы объединяет.
Häpna – акустический лейбл, музыка звучит звонко, прозрачно, чисто и неэлектронно, то есть она не имеет никакого отношения к синтетическому басовитому биту.
Но самое главное – эта музыка очень богата нюансами, деталями, оттенками. Это камерная музыка, ей чужда грандиозность. Любопытным образом, оставаясь чуткой и деликатной, она, тем не менее, далеко не сентиментальна. Всегда слышно, как она внутри себя устроена, она конструктивна. Но одновременно она производит впечатление легко и свободно сыгранной. Никакого занудства, монотонности или искусственности в ней нет. Если и возникает эмбиент-эффект, то это в высшей степени непринуждённый эмбиент-эффект.
Свободная минималистическая акустическая музыка, сделанная живыми людьми... да, наверное, так я охарактеризовал бы лейбл Häpna.
Sheriff
В шведском дуэте Sheriff два музыканта – барабанщик и гитарист.
Они играют в крайне медленном темпе. Музыка практически не меняется, это определённо минимал-рок, но никогда раньше минимал-рок не казался мне таким осязаемым и таким вкусным. Прекрасно слышны все самые лёгкие звуки, незначительные отступления от ритма и сдвиги акцента.
Ясность и прозрачность исполнения, а также скромность использованных средств немало смущают, возникает – скорее всего, обманчивое - ощущение, что делать такую музыку необычайно просто, более того – она сама собой получается.
Композиции идут минут по семь, но впечатления затянутых они не производят. Что меня, однако, совсем не радует, так это то, что некоторые пьесы – это как бы песни, в них появляется голос. Он говорит всего несколько слов, но по мне его лучше не было бы.
И в этом есть парадокс: слушая музыку, ты буквально видишь, как ребята касаются струн и барабанов, то есть человеческое присутствие за этой музыкой ощущается необычайно сильно. Но как только произнесено слово... магия пропадает, звуки гитары и барабанов становятся просто абстрактными звуками, человеческое присутствие за ними сразу исчезает, точнее – человеческое присутствие за голосом оказывается куда более сильным, оно перевешивает. Как будто великан просунул своё лицо в комнату, и мы вдруг поняли, что это – игрушечная комната.
На альбоме чисто инструментальные композиции исполняют роль пауз, но именно они нравятся мне больше всего.
David Stackenäs «The guitar»
Совсем не минималистическая музыка.
Соло-альбом молодого шведского гитариста Давида Стакенэса называется просто и определённо «The Guitar» - «Гитара».
Действительно, ничего другого мы и не слышим, исключительно звуки акустической гитары. Давид Стакенэс играет импровизационную музыку, это значит, что он, как правило, избегает повторяющихся пассажей, звуков и ритмических фигур и, тем более, мелодий.
Его стихия – саунд, то есть окраска звука, характер звука, внутреннее качество звука. И тут происходят удивительные вещи: то гитара звучит как детское фортепиано, на котором исполняют пьесу Штокхаузена – то есть дико, негармонично и довольно сумасбродно, то как ударный деревянный инструмент лишь с проблесками металлического позвякивания, то как мешок льда, то как моток проволоки... часто и не сообразишь, на что это похоже, Давид ухитряется извлекать несколько разноокрашенных звуков одновременно – скажем, за деревянным ударом может тянуться чуть слышное металлическое эхо.
Но было бы большой ошибкой полагать, будто смысл этой музыки состоит лишь в извлечении как можно большего количества экзотических тембров. Давид Стакенэс именно играет – в его пьесах есть напряжение, драматургия, противопоставление различных тембров друг другу, в его распоряжении оказывается своего рода оркестр.
Pillow «Three Henries»
«Three Henries» надо понимать как «Три человека по имени Генри».
Правда, в составе чикагской группы Pillow не три человека, а четыре, одна из них – дама, она играет на басу. И нет никого, кого бы звали Генри. Все участники Pillow играют и в других группах, шеф предприятия – виолончелист Фред Лонберг-Холм.
Идея проекта, как я понимаю, состоит в том, что половина группы – это импровизаторы, предпочитающие агрессивную и изменчивую музыку (они играют в jazzcore-группе The Flying Luttenbachers), вторая половина – наоборот, обычно играет минималистический и сонный рок (в группе Town and Country). Приятно, что в результате их взаимодействия не получился контрастный душ замри/отомри, замри/отомри...
Нет-нет, музыка звучит довольно органично, заторможенно и взвинченно одновременно, общий эффект я бы охарактеризовал как «сон злодея» – меланхоличные гитарные пассажи не скрывают своего происхождения из рок-музыки, точнее, в прошлой жизни они были роком, а теперь это приливы и отливы... над ними взвиваются и зависают в пустоте не очень понятные, но довольно нервные и напряжённые звуки струнного и духового происхождения. Это минималистическая импровизация, дело движется вперёд крайне неспешно, саунд временами напоминает настройку инструментов в классическом камерном ансамбле – в группе Pillow отсутствует барабанщик.
Я не уверен, что к такой музыке всё ещё применимо определение «пост-рок».
Rüdiger Carl & Sven-Åke Johansson
"Djungelmusik med sång"
Самый сумасбродный диск, вышедший на стокгольмском лейбле Häpna, результат усилий двух ветеранов импровизационной музыки. Это Рюдигер Карл и Свен-Аке Йоханссон. Хотя музыканты используют много инструментов, в каждой композиции обязательно присутствует аккордеон.
Вообще-то, Карл – кларнетист, Йоханссон – барабанщик. Они начали играть импровизационную музыку в конце 60-х. Длинён список их подвигов. В чём-чём, а в отсутствии радикализма, фантазии, а также широты взглядов этих людей упрекнуть никак нельзя.
Любопытным образом, уже много лет Рюдигер Карл и Свен-Аке Йоханссон играют на аккордеоне, то есть на инструменте, явно не подходящем для всякой музыки, претендующей на серьёзность.
Уже более 40-ка лет авангардистов пугают: когда вы состаритесь, вы вернётесь в мэйнстрим, радикализм – это болезнь юношества.
Что же мы видим сегодня? Кое-кто из радикальных импровизаторов, действительно, образумился, кое-кто – нет, а Карл и Йоханссон впали в своего рода эксцентричный фольклор, не лишённый некоторой театральности, по слухам, нужно видеть, как они играют свою музыку – как растягивают меха аккордеонов, какие рожи при этом строят. Это ни в коем случае не напыщенная музыка.
Фольклор – особенно так называемый европейский фольклор - очень часто звучит разученно и обкатанно. Если музыка Рюдигера Карла и Свен-Аке Йоханссона и фольклор, то это фольклор, который рождается на наших глазах.
Очень любопытный это фольклор – наряду с народными песнями ветераны цитируют и пассажи таких композиторов-авангардистов, как Веберн и Мессиан. В одной композиции Йоханссон рассказывает безумную историю.
Toshiya Tsunoda
«Extract from field recording archive #2:
The air vibration inside a hollow»
Тошио Цунода записал, что слышит микрофон, помещённый в маленькие бутылочки и пробирки, которые вывешены или установлены в разных местах – на природе или в городе.
Мы слышим, как правило, интенсивный высокочастотный свист и тяжёлые басовитые толчки на заднем плане. Довольно иррегулярная музыка, экологический нойз.
Ronnie Sundin «Morphei»
Шведский художник Ронни Сундин изготовил получасовый аудиоколлаж, как-то связанный с темой сна, точнее с пограничным состоянием засыпания. Звуков мало, они хрупки и недолговечны, огромные паузы, которые воспринимаются как чёрные провалы.
Sagor & Swing
«Melodier och fåglar»
«Orgelfärger» Услышав музыку шведского дуэта Sagor & Swing, я изумился: что это?! Зачем это надо? Что они здесь делают?
Хэммонд-орган свистит и гудит, не просто гудит, а в высшей степени мелодично и выразительно. Неподалёку расположились барабаны, их едва касается барабанщик. По саунду – нечто мягкое, детское и неприятно знакомое.
Я спросил Георга Одайка – хозяина магазина А-Музик, - что это такое? Он ответил, что это – самые популярные изо всех музыкантов лейбла Häpna. К сожалению.
Что же касается музыки... Георг задумался: «Я бы сказал, что это звучит как старый Deep Purple, который отказался от напыщенности и претензий на радикальность».
Остались орган, барабаны и мелодии.
Лейбл Хэпна выпустил уже два альбома своего самого популярного коллектива.
В его составе – органист Эрик Малмберг и барабанщик Ульф Мёллер.
Эрик – ученик знаменитого шведского рок-органиста 70-х Бо Ханссона, который известен поклонникам арт-рока своим альбомом «Lord of the Rings» - «Властелин колец». И играет Эрик на органе своего наставника – то есть на том самом инструменте, на котором «Властелин колец» и был записан. История, так сказать, продолжается, или, точнее говоря, стоит на месте.
Дуэт Sagor & Swing звучит как типичный органно-барабанный дуэт, такая музыка могла бы быть сделана и в 60-х, и в 70-х, и в 80-х. И через тридцать лет она будет звучать точно так же, мелодия вечного застоя.
Эта музыка якобы многим обязана скандинавскому фольклору, вообще лесу, природе, пейзажу. Одновременно она психоделична, то есть всё вместе –северная народная психоделика? Верится с трудом.
На компакт-диске присутствует робкий рисунок – Эрик ещё и рисует, он автор нескольких серий комиксов – так вот, на рисунке изображён орган, стул перед ним, катушечный магнитофон, ударная установка, занавески, картины на стенах – провинциальный домашний уют. На лес, полный оккультных загадок, ну, никак не похоже.
Эрик Малмберг называет свои мелодии «Nothing music», то есть музыка, которая звучит, когда ты не хочешь вообще ничего слышать. Имеется в виду, что иногда мы бываем настолько утомлены повседневным шумом, что не в состоянии выносить реальное отсутствие звука. В этом случае можно слушать альбом «Мелодии и птицы» дуэта Sagor & Swing. Когда музыка закончится, ты можешь, сохраняя горизонтальное положение тела, внимать настоящей тишине.
Tape «Opera»
Tape – это трио, в его составе Андреас и Йохан Бертлинг и Томас Халлонстен.
Андреас – мастер электроники, он уже выпустил много записей, Йохан Бертлинг – хозяин лейбла Хэпна, про третьего участника коллектива я ничего не знаю.
Ребята играют на массе живых инструментов, семплируют живую жизнь, применяют лэптопы и синтезаторы.
Некоторые треки идут сплошным потоком, другие состоят из отдельных звуков, в любом случае музыка остается пластичной, и что радует – акустической. Очевидно, что это компьютерный дизайн, на живых инструментах так не сыграешь, но радует то, что причудливый ландшафт собран из звуков, каждый из которых обладает своим характером.
В этой музыки нет спешки и драматизма, зато есть простор и перспектива. Огромные пустые пространства заполнены какой-то мелкой жизнью, то ли насекомого, то ли растительного происхождения. Звуки иногда сгущаются, иногда идут еле заметным пунктиром.
В качестве пресс-релиза предлагается отрывок поэтической прозы. Там идёт речь о ночи, о ночных звуках, о привезённых издалека образцах трав и растений, об ощущении, что в разных местах земли эволюция протекала в радикально различных направлениях. Мир открыт, в нём может появиться всякий мыслимый объект. Аналогично, и в шуме присутствуют все возможные звуки, даже если ты их не слышишь.
декабрь 2002