Juan Atkins «The Berlin Sessions» (Tresor, 2005)
Альбом выпущен берлинским лейблом Трезор, записан в Берлине, и называется «Берлинские сессии».
На нём пять длинных треков и один ремикс. Эткинсу помогал никому не известный берлинский продюсер Паку (Pacou), вроде бы Паку выполнял функции инженера, последний трек альбома называется «Паку ремикс».
Альбом звучит как возвращение к корням, к эпохе раннего техно. Музыка проста, напориста, груба и интенсивна. Никаких изящных красивых штучек к ней не приделано, следов вмешательства компьютера – то есть резки звуков на кусочки и шлифовки каждого кусочка отдельно - тоже не слышно. Нет посторонних семплов, нет акустических инструментов, нет игры с фильтрами, одним словом, ничего нет, что было придумано в 90х и нулевых годах, сдержанности и лаконизма тоже нет. Нет нойза, нет чересполосицы стилей.
Электро, конечно, ощущается, но это какое-то нутряное электро, глубинное, на электроклэш ну никак не похожее.
А раз 90х нет, значит, мы имеем дело с саундом 80х.
Яркое и сочное примитивное буханье и вжиканье из секвенсора. Музыка свингует, в ней ощущается некоторый намёк на мелодические риффы.
Каждый из треков можно представлять себе как ужасно растянутую песенку, когда один куплет с рефреном тянутся три-четыре минуты. Время замедлено, почти остановлено, а бит тем не менее мускулисто перекатывается и горбатится.
Слушается свежо.
Хуан Эткинс – признанный основоположник техно.
Он в начале 80х сделал несколько первых шагов, отчего сорвалась и понеслась лавина. Техно, разумеется, относится к самым оригинальным, радикальным и влиятельным явлениям в поп-музыке последних 25 лет.
Камень техно упал в озеро поп-музыки, пошли большие волны, потом волны поменьше, потом всё успокоилось. Ситуация в музыке, конечно, сильно поменялась – но трудно сказать, отчего именно она поменялась, от падения техно-камня или от каких-то иных причин. А техно-камень утонул.
Музыкой будущего техно не стало. Хуже того, сегодня кажется серьёзным и зрелым техно, которое очень похоже на техно двадцатилетней давности. Во второй половине 80х казалось, что такая музыка – это предгорья будущих гор, а оказалось, что это и были вершины. Надо заметить, что ситуация моментального исчерпывания темы и быстрого достижения максимальной глубины типична для ситуаций авангардного прорыва: скажем, чёрный квадрат Малевича, находящийся в самом начале конструктивистского прорыва, - куда радикальнее всего последовавшего, в эпоху Флюксуса начала 60х абсурдистские хепенинги были куда более оголтелыми и интересными чем всё, что последовало потом. Похоже, что то же самое относится и к тяжёлому року и к панку. В идее постоянного обновления и движения вперёд есть грандиозная неправда.
Хуан Эткинс дал интервью двум немецким музыкальным изданиям – журналам De:Bug и SPEX. Судя по описанию, Эткинс – апатичный, ушедший в себя человек, он чем-то подавлен, он смертельно устал. Если я правильно понимаю эзопов язык благожелательно настроенных журналистов, то Эткинс принимает какие-то сильнодействующие наркотики. Тем самым Эткинс, предположительно, разделяет судьбу многих темнокожих американских музыкантов: то, чего не добивается интенсивная эксплуатация и заимствование их музыки, того добиваются наркотики.
По поводу своей новой музыки Эткинс почти ничего не говорит: разве то, что железный семплер и секвенсор Akai MPC 2000 ему ближе и понятнее, чем компьютерные программы: «Я начал заниматься музыкой очень давно, тогдашние компьютерные программы делали много ошибок и часто зависали, оттого я чувствую себя увереннее с хардвером. Я доверяю тому, что делаю своими руками».
За техно стояла идея музыки будущего, новый же альбом во многом напоминает самые первые техно-треки.
Хуан Эткинс: «Техно пришло и ушло. То, что было достигнуто, не может быть достигнуто ещё раз. Только то, что уже реализовано, может продвинуть музыку вперёд.
Нет, техно не закончилось. Сегодня главное – это ты как музыкант, как творческая личность. Дело вовсе не в саунде, не в неожиданности и новаторстве применения электронных барабанов или вообще электроники. Всё это осталось позади. Теперь главное – это песня, конкретная запись, то, что делает конкретный человек».
Для кого ты делаешь свою музыку? На кого она рассчитана?
Хуан Эткинс: «Я об этом не думаю. Я делаю то, что хочу. Естественно я думаю о людях, которые покупают мои грампластинки, которые инвестируют в меня деньги. Я делаю музыку, потому что это доставляет мне радость, но я должен и оплачивать свои счета. До известного предела я должен заниматься бизнесом. Но самое важное для меня – это производить альтернативу современному статус кво. Должны существовать люди, которые доходят до самого края».
По поводу новой технологии Хуан Эткинс энтузиазма не испытывает. Он одобряет, с одной стороны, сегодняшнюю ситуацию, при которой возможность делать музыку получило так много людей как никогда раньше. С другой стороны, его раздражает потоп безобразной музыки, а также уверенность многих в том, что вращения пары кнопок достаточно, чтобы изготовить альбом.
Хуан Эткинс: «Технология – хороша, но она работает в двух направлениях. Технология может способствовать прогрессу в музыке, но в тот же самый момент она даёт возможность контролировать и ограничивать творческий процесс. Давление постоянно растёт, гайку закручивают всё сильнее. Новую технологию применяют для тирании и контроля над мыслями. Ту же самую технологию, которую использую я, применяют против меня».
Тут техно-ветеран начинает поносить звукоиндустрию, которая контролирует рынок и заводы, печатающие звуконосители, а также вкладывает миллионы в Бритни Спирс.
По поводу смысла техно, Хуан Эткинс говорит, что этим словом в 80х он называл свою музыку, так что смысл у техно такой – это музыка и жизнь Хуана Эткинса. Мысль о том, что именно этот саунд – музыка будущего, тоже имеет банальное объяснение.
Хуан Эткинс: «В Нью-Йорке ты каждый вечер можешь выйти из дома и в чём-то поучаствовать. А в Детройте ты был рад, если что-то случалось на уикэнде. Поэтому ты расслабляешься – за окном холод и сугробы метровой высоты – и думаешь о разных материях, развиваешь всякие идеи, думаешь о будущем. Вспомни Томаса Эдисона. Ведь он был из Детройта. В Нью Йорке у Эдисона не было бы времени изобретать лампочку накаливания».
Autechre «Untilted» (Warp, 2005)
Как и Хуан Эткинс, Autechre воспринимаются сегодня как старожилы электронной музыки, с дуэтом было связано много надежд и восторгов, Autechre якобы открыли новую эпоху электронной музыки, уровнем Autechre как самой высокой планкой мерили всех прочих. Энтузиастам электронной музыки несколько лет казалась, что передняя линия прогресса проходит именно сквозь Autechre.
Музыку, выросшую в тени Autechre, называли idm, в виду имелось до иррациональности сложное ритмическое фэнтези, своего рода арт-рок цифрового техно-дизайна.
Новый альбом неожиданным образом оказался в каком-то смысле шагом назад, шагом назад с позиции на передней линий. Autechre признают, что никакого переднего края нет, нет движения вперёд, и idm тоже нет.
Звук альбома увесист и мясист, стыков и толчков хватает, но музыка свингует, в ней присутствует напор. Так и хочется сказать, что она лишилась неуёмной и неумной навороченности и стала куда более человеческой. В ней появилась какая-то напевность, осмотрительность, возможно – даже человеческий масштаб.
Стало меньше работы с саундом, звуки понятны и узнаваемы. Музыка держится не за счёт саунда, атмосферы, характера обработки поверхности, но скорее за счёт пластики: ударные выстукивают напряжённые и озабоченные фигуры.
Стало понятно, с чем мы имеем дело в случае Autechre – с тем, как мучается и мается простая в общем-то музыка.
Лозунг: Autechre – это маета несложной музыки.
После выхода предыдущего альбома Autechre прошло два года. Два года назад участники дуэта Шон Бут и Роб Браун рассказывали о том, что наступает новая эпоха электронного фольклора, народ повсеместно берётся за изготовление электроники, на все лады экспериментируя с компьютерными программами. Впереди – бездны открытий, настоящий небывалый мир абсолютно новой музыки, хорошо-то как!
Эти заявления и два года назад выглядели странно, сегодня Autechre никакой эйфории по поводу электронного фольклора не испытывают. IDM они называют слабоумием, дескать все начали ковыряться в компьютерных программах и мудрить, и все – в одном и том же духе. «И никто не заметил, как прост и дёшев стал такой звук. Большая часть всего это – дерьмо собачье» - говорит Шон Бут.
Участники Autechre говорят неохотно и мало, они буквально отделываются от вопросов. Но то, что они говорят, никак не похоже на то, что должны были бы говорить гиганты электронной музыки.
Шон Бут сказал в интервью немецкому журналу De:Bug: «На самом-то деле я больше не работаю с компьютерами – они... вышли из моды. Если уж я к компьютеру подхожу, то только чтобы запрограммировать MIDI-файл, но я определённо не даю компьютеру влиять на меня».
Тут должен был бы прозвучать удар грома.
Autechre действительно собрали новый альбом, используя горы хардвера.
К прогрессу дуэт тоже отношения не имеет.
Шон Бут: «Я не воспринимаю наши альбомы как развитие в каком-то направлении. В любом случае я об этом не думаю. Я вижу нашу работу не как прямолинейное развитие, но как фрагментарное мышление. И прежде всего на примере нашей работы невозможно усмотреть никакие параллели с развитием техники. Для нас справедлива известная шутка: пока я разобрался с новой технологией, она уже стала старой».
Иными словами, Autechre работают со старыми, хорошо известными технологиями и стараются обходиться только самым необходимым и примитивным.
И последняя капля, она касается слухов об интеллектуальности и высокохудожественности их музыки.
Шон Бут: «В Германии нас пытаются заставить выступать в холодных залах академий художеств. Что за чушь! Публика на наших концертах всегда танцевала, это и было самым главным».
Autechre ни о каком прогрессе и тем более о конкуренции слышать не желают. Нет никакого соревнования, нет никакой общности, нет фронтов, нет движения вперёд.
Нельзя и опереться на некоторый стиль или стандарт, может быть ещё в хип-хопе существует какая-то шкала качества, понятно, с кем можно меряться силами, к чему следует стремиться. Возможно именно поэтому хип-хоп и делается всё более привлекательным для электронщиков.
Кажется, мир электронной музыки распался, отдельные камешки высыпались из калейдоскопа, ты берёшь то один, то другой, вертишь перед глазами, и не можешь сообразить: ещё недавние яркие и волшебные картинки, когда один камешек отражался в другом – это была реальность или обман зрения?
Возможно, что я ошибаюсь, но мне кажется неслучайным, что надежды на возникновение электронного фольклора вдруг подтвердились, когда появился неофолк, правда к электронике он отношения не имеет.
Электронный фолк был фольклором в том смысле, что все кому не лень делают музыку общими для всех средствами, цифровая технология сделала это возможным. Неофолк-идея предполагает, что музыку делают не все, но самые упёртые, своенравные и оригинально мыслящие, причём делают так просто как только могут, никакая цифровая технология для этого не нужна, прогресса нет, ничего специально выдумывать не надо.
И в этом смысле и новая музыка Хуана Эткинса, и новая музыка дуэта Autechre – своего рода параллель к неофолку.
Но параллель, скорее всего, еле заметная: куда более заметно, что обложки этих двух альбомов чудовищно бесчувственны. Красивее в гроб кладут.
май 2005