Я с очень большим предубеждением отношусь к возвращению ветеранов поп-музыки.
Почему, собственно?
Дело даже не в очевидных коммерческих причинах такого сорта предприятий. Платежеспособная публика стареет и перестаёт реагировать на новинки, поэтому звукоиндустрия оживляет музыкантов, чьи золотые деньки имели место быть десять-двадцать лет назад. Хорошо, это можно понять.
Я даже готов допустить, что сами музыканты не прочь тряхнуть стариной и спеть новые песни на старый лад.
Действует на нервы и то, что возвращающихся из небытия музыкантов предъявляют публике в качестве классиков, в качестве носителей каких-то вечных ценностей. Всеобщая уверенность в том, что Pink Floyd, или Боб Дилан, или Эрик Клэптон, или Пол Маккарни - это именно классика, немало раздражает... К категории вечных ценностей стали, похоже, относиться не только Depeche Mode и New Order, но и Бьёрк, и Manic Street Preachers... но и это, вообще говоря, не очень важно.
Смущает другое.
Похоже, что поп-возвращенцы прямо-таки приговорены к фальши. Если они будут записывать музыку в новомодном стиле, получится какая-нибудь глупость, примеров - масса, дело, по-видимому, в том, что этот самый «новомодный стиль» кто-то препарирует и адаптирует для состарившихся звёзд. Если же принимается решение, наоборот, оживить «классический» саунд - результат оказывается совсем уж не лезущим ни в какие ворота новоделом.
Настоящий порочный круг.
Возникают прямо-таки абсурдные ситуации: скажем, последний альбом Игги Попа якобы знаменует собой возвращение к корням... ужас, мрак и халтура... а дебютный альбом ньй-йоркской группы The Strokes - вызвал эйфорическую реакцию, это именно он вернулся к корням Игги Попа и вообще ньювэйва и раннего панка.
Казалось бы, этот саунд должен был быть знаком Игги Попу лучше всех остальных. Выпусти он такую музыку как The Strokes - вот была бы радость, но Игги Поп погряз в металле и мачо-пафосе.
Записывать новую музыку так, чтобы она, с одной стороны, звучала не так как раньше, а с другой - производила хоть сколь-нибудь достойное впечатление, удаётся очень не многим ветеранам, очевидный пример - Том Уэйтс.
О ком я собрался вести речь?
О Лори Андерсон.
Её новый альбом «Life On A String», удивительное дело, вовсе не оказался занудливой серятиной, как можно было бы решить, видя её портреты, украшающие страницы мейнстримовской прессы.
Сейчас Лори Андерсен 53 года.
В детстве она изучала скрипку, но решила, что играть так хорошо, чтобы рассчитывать на место в симфоническом оркестре, ей не удасться.
В 1972-ом она окончила университет в Нью-Йорке. Ещё в высшем учебном заведении она реализовала массу любопытных проектов - построила скрипку, которая играет сама на себе, или подушку, которая поёт в ухо тому, кто на ней спит. Один из её знаменитых перформансов выглядел так: Лори спрятала в скрипку магнитофон, на который предварительно записала свою игру на скрипке: в результате, слушатели слышали одновременно две скрипки. При этом она стояла на улице, на ногах - коньки, вмёрзшие в глыбу льда. Лори Андерсон играла до тех пор, пока лёд не растаял.
Смысла в этом нет, зато красоты - масса.
Лори Андерсон входила в тусовку нью-йоркских авангардистов-минималистов, дружила с Филом Глассом и многими прочими. Она сотрудничала с массой музыкантов, применяла и очень любопытную электрическую псевдоскрипку: на смычке натянута магнитофонная плёнка, ей водят не по струнам, а по магнитофонной головке. Гениальная идея.
Её первый сингл «O Superman» вышел в 1981-ом. Напечатали его в количестве 1000 экземпляров, чтобы рассылать почтой: было ясно, что ни один магазин не возьмётся этим торговать. Но песню стали крутить по британскому радио, и дистрибьютор заказал 44 тысячи экземпляроов. Песня попала на вторую строчку хит-парада. Концерн Warner Bros. быстро заключил с Лори Андерсен контракт, и в 1982-ом вышел её альбом «Big Science». Издал Warner Bros. и коробку из 5 грампластинок «United States I-IV». Это концертная запись ранней "авангардной" Лори Андерсон. Шоу длилось 7 часов.
Лори Андерсон 80-х - синти-поп-особа, но в отличие от всех прочих выросшая не из Kraftwerk, а из Фила Гласса.
Главной темой её песен было одиночество человека в постиндустриальном мире, в котором доминирует высокая технология. Лори Андерсон и воспринималась как гибрид поэтессы, художницы, скрипачки и холодного робота. Впрочем, это было нормальным в эпоху, когда воздействие Kraftwerk распостранялось со скоростью эпидемии.
Нельзя сказать, что Лори Андерсон стояла на месте, она научилась петь - на первых записях, она, скорее, говорила (что мне нравилось, честно говоря, больше)... она снимала кино, видео, ставила технократические шоу, читала лекции, писала статьи и, конечно, выпускала альбомы. Она сотрудничала с такими великанами как Brian Eno, Philip Glass, Lou Reed или Kronos Quartet.
Нет сомнений, в 80-х она стала частью мэйнстрима американской поп-музыки, впрочем, у неё всегда оставалась имидж технократической отстранённости, хрупкий голос Лори Андерсен - это мучающаяся душа микропроцессора.
Слухи о её авангардности и недоступности сильно преувеличены, применительно к Лори Андерсон мне встречалось выражение «минимализм для домашних хозяек».
Два года назад Лори Андерсон собралась записать песни, написанные к её театральному проекту, посвящённому Моби Дику. Но морская и рыбацкая тема начала ей изрядно действовать на нервы. В результате, из спектакля на альбом попали всего лишь две песни, все остальные - новые.
О чём этот альбом?
«Он очень внутренний, - отвечает Лори Андерсон, - созерцательный... Что такое свобода? Речь идёт об одиночестве. Речь идёт о смерти. Танцевать под эту музыку сложно. Тема смерти - это табу в американской массовой культуре. Все ведут себя так, как если бы смерти не было. Фильмы показывают мертвых, но не смерть. Но мы смертны. Мы пытаемся избавиться от этого чувства с помощью техники, с помощью уверенности в том, что всё покупается и продаётся».
На своём альбоме Лори Андерсон обращается к статуе Свободы: «Теперь ты - не больше, чем пятнышко на горизонте... Свобода опасна. Далеко не все хотят свободы».
Странное дело, для меня статуя Свободы символизирует всё что угодно, только не свободу, впрочем, может быть на меня давят советские карикатуры, виденные в детстве.
Новый альбом Лори Андерсон «Life On A String»- определённо, поп.
Его странность для сегодняшнего уха заключается в том, что это минималистический поп - лишённый пафоса, сдержанный и порой довольно технологический. Однако, он очень далёк от музыки из секвенсора.
Музыка продолжает оставаться и минималистичной, и живой одновременно. Конечно, это саунд-дизайн, но в нём пульсируют соки. В хромосомах этой музыки живут следы какого-то иного прошлого, иного, чем у окружающих деревьев и зверей.
Все песни устроены театрально, это музыкальный театр, мюзикл: масса эффектных пауз, ждущих вступления солирующего инструмента или голоса. Звук одновременно и камерный и обладающий пространством.
Лори Андерсон поёт в очень узком диапазоне, постоянно переходя на рассказывание. Её песни не плывут как поток, они постоянно прерываются, меняется интонация голоса, ритм, тембр, песни превращаются в последовательность маленьких сцен.
Голос Лори очень не певческий, она явно не учёный соловей, игра построена на нюансах, нет затянутых пассажей, нет зажигательных и липких рефренов, рассчитанных на тяжёлую на подъём аудиторию... Музыка не уносит вдаль, не заводит, но и не убаюкивает.
Это хрупкий, мастеровитый и явно не молодёжно-европейский альбом.
Минималистического ретро-попа в Европе сейчас развелось неприлично много, электронная музыка резво возвращается к звучанию традиционных музыкальных инструментов, к вокалу, к мелодиям... может быть, именно поэтому меня обрадовал альбом Лори Андерсон: можно же, можно же по-другому?!
«Я давно мечтала о том, чтобы каждый имел возможность продюсировать пластинки, - говорит Лори Андерсон, - чтобы каждый мог снимать и монтировать видео-фильмы и программировать страницы в интернете. Но то, что получилось - это кошмарный сон.
Одна моя знакомая только что изготовила свой первый альбом, он прекрасно спродюсирован, фальшивых нот на нём нет, на нём сложный ритм и у него красивая обложка... моей знакомой - пять лет.
Все инструменты находятся в твоём распоряжении. И ты не можешь воспротивиться диктату этих инструментов, ты пытаешься за ними поспевать, соответствовать возможностям дигитальной обработки звука и изображения.
Я уже очень давно работаю с техникой. Но сегодня все используют одни и те же приборы, одни и те же программы. И вещи, которые при этом получаются, выглядят одинаково. Меня пугает этот процесс стандартизации. За ним скрывается постоянно растущее давление на потребителя. Если ты хочешь не отстать, ты должен покупать самое лучшее, самое быстрое, самое мощное. Таким образом, и музыканты, и все прочие превращаются в эффективных потребителей. По-моему, это и есть глобализация.
Технология в целом привела к тому, что мир стал приносить меньше радости. Люди стали серьёзнее и нервнее... технология заменяет нам многие вещи, наши органы чувств уже не столь восприимчивы, наши телесные возможности крайне ограничены, мы просто перестали ими пользоваться. Многие люди отказались от вещей, которые раньше были им дороги и интересны. Почему? Потому что они теперь работают за компьютером. Техника вырабатывает наркотическую зависимость. Это болезнь.
Я ненавижу технику, я технофоб... но у меня огромное количество компьютеров и я непрерывно их использую. Я говорю одно, а делаю другое... Я не могу без компьютеров жить, я от них зависима».
Лори Андерсон призналось, что у неё дома - 11 компьютеров. Аппаратура для её шоу еле-еле помещается в два огромных грузовых автомобиля. Но Лори Андерсон пообещала резко уменьшить количество используемой ею техники.
Альбом «Life on a string» звучит непривычно акустически, её следующий проект будет ещё более лаконичным, никаких вмидеопроекций и диафильмов во время шоу, никакой сопровождающей группы, лишь несколько звуков - и её голос, рассказывающий истории.
«Когда ты связываешься с новыми музыкальными технологиями, - говорит Лори Андерсон, - ты сталкиваешься с такой проблемой: чем интенсивнее ты изучаешь новый аппарат, новую программу, чем глубже вникаешь в принципы функционирования, тем больше атрофируются все твои другие способности. Лучший пример, который в этой связи приходит мне в голову, - это тишина. Каждый знает ситуацию, когда за шумным столом вдруг наступает момент тишины. В этот момент каждый испытывает какое-то неудобство, зажатость, всем становится как-то не по себе. То же самое бывает и во время разговора двух людей, когда один из них замирает на полуслове... и ты чувствуешь, что речь выполняла защитную функцию. Когда речь останавливается, наступает пауза, вы смотрите друг другу в глаза, в голове несутся мысли и ассоциации, которые вы не высказываете. Мёртвая точка. Молчание может быть напряжённым, пугающим и очень осмысленным.
Так вот, компьютеры не имет никого представления о молчании, о тишине. Когда ничего не происходит, они просто выключаются. Дигатального молчания не существует, тишина противоречит логике компьютера».
«Разница между природой и техникой постепенно исчезает, - полагает Лори Андерсон. - Мы, люди - электромагнитные создания, наша память имеет электромагнитную природу, и забвение тоже. Чем больше техники мы вводим в употребление, тем больше мы понимаем, что функционируем на тех же самых принципах.
Я бы хотела сделать технику телесной, чувственной, более красивой.
Многие дигитальные картинки омерзительны, то же самое относится и к видеофильмам. Я бы хотела создавать что-то чувственное, приятное на ощупь, я пытаюсь телесное и технологическое использовать так, как если бы они существовали в одном сне.
Технология - это алхимия, с ней можно сделать так много разных вещей, когда ты научился использовать её для своих целей. И это очень важный момент. Многие люди используемы техникой, они - её рабы».
В качестве примера творческого отношения к музыке Лори Андерсон рассказала об аранжировщике, композиторе и пианисте Вэн Дике Парксе, который помогал ей записывать альбом. Лори отдала ему очень неаккуратно записанную демо-кассету, ритм там был невнятный, масса пауз, ускорений, замедлений, спотыкания, повторений, лишних звуков. Громкость звука тоже прыгала вверх-вниз... Это была живая речь, обладавшая лёгкой джазовой атмосферой. Так вот, Вэн Дик Паркс вовсе не стал исправлять на компьютере ритм, подгоняя его к жёсткой схеме. Он написал оркестровку для этой песни, точно воспроизведя ритм и динамику оригинальной демозаписи.
Когда вы смотрите в технологическое будущее, что вы видите? Лори Андерсон: «Ну, не очень симпатичную картину. Но, может быть, сказывается то, что я посетила слишком много научных конференций. Восторги, которые вызывает выскотехнологическое будущее, подразумевают, что это будущее для всех. Но это далеко не так. Люди делятся на тех, кто имеет доступ к технологии и тех, кто не имеет. И у тех, кто не будет иметь доступа к технологии в технологическом будущем, жизнь будет очень суровой».